мне за это пистолет подбросил. Типа, запугать. А меня не запугаешь! – сказал, мрачнея, Жорик.

– Да я вижу, – произнес я примирительно. – А Тропинин теперь в тюрьме, кстати.

Жорж присвистнул и посмотрел на меня недоверчиво.

– Бандит он, – сказал я. – Вроде бы это он и Веронику убил, и ее ухажера Ростопчина, и Андрея Михалыча несчастного с супругой.

– Чисто мясорубка, – пробормотал сильно удивленный Жорж. – А чего ж он так тогда ко мне проникся? Зачем сбежать помог, в смысле?

– Не хотел, наверное, чтобы ты подполковнику Кузубову рассказал про то, как вы с Тропининым недружно жили, как Тропинин хотел у тебя фирму отнять. Ты ему здорово мешал своими глупостями. Чуть ему все не испортил.

Жорик вздохнул печально.

– Ты, может, сдашься? – предложил я. – Тут вон милиция рядом. А я еще и подтвержу Кузубову, что ты добровольно, что это явка с повинной.

Жорж, не задумываясь, показал мне кукиш. Я пожал плечами и сказал:

– Как знаешь!

– Где твои люди? – спросил Жорик.

– Везде, – ответил я на всякий случай, чтобы он не наделал глупостей.

И снова он повторил:

– Перестреляю, бляха-муха!

В его голосе сквозило отчаяние.

– Фиговенько тебе? – сказал я понимающе.

Жорик ответил мне затравленным взглядом и судорожно вздохнул.

– Все отняли, суки! – пробормотал он. – Бизнес весь расколошматили. Веронику, сволочи, убили. Теперь даже на ее могилке покоя не дают.

Мне казалось, что еще немного – и он заплачет. Сильно он устал. Загоняли бедолагу.

Я еще только об этом думал, а из глаз Жорика уже потекли взаправдашние слезы. Он всхлипывал и размазывал слезы по щекам. Вид плачущего конкретного пацана – это зрелище не для слабонервных.

– Ну что поделаешь, если так сложилось, – произнес я с сочувствием в голосе и приобнял Жорика.

Он не сопротивлялся. Всхлипывал, вздрагивая всем своим тощим телом. Я обнял его покрепче. Он заупрямился, попытался отстраниться. Наверное, что-то заподозрил. Но было поздно. Я уже держал ствол пистолета в своей руке. Резким движением вывернул Жорику кисть, и теперь оружие было у меня. Жорик трепыхнулся. Но я его не отпускал из своих объятий.

– Может, все-таки сдашься? – предложил я ему совсем не кровожадным тоном.

Он не успел ответить мне, потому что где-то близко, за стеной сарая, мы с ним одновременно услышали подозрительный шорох. Мы замерли.

– Евгений Иванович! – позвал голос оттуда, извне.

Это Никита.

Жорик смотрел на меня затравленным зверьком. Я, не выпуская его из виду, сделал шаг по направлению к двери. Жорик беззвучно заплакал. Я вышел из сарая и буквально нос к носу столкнулся с Никитой.

– Я вас потерял, – сказал Никита, напряженно всматриваясь в мое лицо.

– Я здесь, – ответил я как мог беззаботнее.

– Что там? – он кивнул мне за спину.

– Ничего, – ответил я. – Вековая пыль и паутина.

Он, кажется, все-таки рвался туда заглянуть. Я взял его под локоток и повел прочь от сарая, говоря при этом:

– Я с тобой, кстати, вот о чем хотел поговорить. Ты как свою жизнь собираешься строить дальше?

– Вы о чем? – не понял Никита.

Похоже, он даже растерялся.

– Кем хочешь быть? Неужели вернешься в свой Челябинск?

Мы с ним все дальше уходили от сарая.

– Конечно, вернусь, – сказал Никита как о чем-то само собой разумеющемся.

– Я это вот к чему…

Мы уже вышли на дорогу.

– Может быть, к нам придешь работать? – говорил я. – Ты толковый парень. Нам подходишь. Будем розыгрыши снимать.

– Нет, я не хочу, – замотал Никита головой. – Я буду в милиции служить. Я же сам туда пошел после армии. Я хотел.

– И сейчас не передумал?

– Нет!

– Как знаешь, – сказал я. – Но, в принципе, в любое время приезжай. Примем.

– Спасибо.

Я уже видел нашу машину и Илью со Светланой.

– Зачем вы его отпустили? – спросил Никита.

Я даже вздрогнул.

– Там был Жорик, я видел, – сказал Никита спокойно.

А мне казалось, что я смог запудрить ему мозги. Я вытащил из-за пояса отнятый у Жоржа пистолет и протянул его Никите.

– Если когда-нибудь захочешь проявить служебное рвение и заработать внеплановую звездочку на погоны, можешь приехать сюда и арестовать беглого Жорика, – сказал я. – Он всегда будет здесь или где-то рядом. Ему некуда деваться. Ничего не осталось у парня. Одна только могилка Вероники. Бизнес у него отняли. Жена его Римма подала на развод. Полная катастрофа.

Никита посмотрел на меня задумчиво и ничего не сказал.

– Поехали! – крикнул нам Демин. – Хватит пыль глотать!

Мы сели в машину.

Раскаленный воздух дрожал. Деревья близкого леса в этом мареве имели размытые очертания. Лениво летел над зеленым ковром травы толстый шмель.

Светлана посмотрела на Никиту, грустно улыбнулась, что-то вспомнив, и сказала:

– В Челябинск свой вернешься?

– Да, – кивнул Никита.

– И теперь призраки по ночам нас перестанут навещать?

Никита покраснел. Мальчишка мальчишкой.

– Нет, без призраков не обойдется, – сказал я Светлане. – Такие уж тут места. Будет бродить какой- нибудь такой… Заросший… С печальными глазами… Отощавший…

– Не женщина? Мужчина? – уточнила Светлана.

– Допустим, что мужчина.

– И чей же это призрак? Ростопчина?

– Как хочешь назови, – ответил я. – Хоть Ростопчин… Хоть даже Жорж, к примеру… Суть не в этом. Знаешь, что мне Арсений Арсеньевич Дворжецкий однажды сказал? Что призраки бродят везде, где когда- то жили люди.

– И здесь? – суеверно посмотрела Светлана за окно, за которым проплывали дома покинутой людьми деревни.

– А как же! – сказал я убежденно. – Здесь обязательно есть призраки. И у каждого – своя история. Своя судьба. Все, как у людей.