Я вырываюсь:

– Никуда я не пойду, вы в своем уме?

Неожиданно рядом появляется еще один парень в форме:

– В чем дело?

– Воровка, – коротко объясняет ему первый охранник.

– Да как вы смеете? – Я даже задохнулась, у меня нет слов. – Что вы несете такое?

– Пройдемте к директору. – Они вдвоем берут меня за руки.

Но я снова вырываюсь:

– Оставьте меня, уберите руки! Я и сама могу идти.

Однако вместо того, чтобы идти, я достаю из сумки мобильный, чтобы позвонить.

Один из охранников вырывает телефон из моих рук и тут же отключает его.

– Что вы делаете? – возмущаюсь я. – Что за беспредел?

– Пройдемте, – тупо повторяет парень и снова протягивает ко мне руку, намереваясь, по-видимому, меня тащить.

– Уберите руки! – кричу я. – Я уже иду.

Через какую-то служебную дверь мы проходим в подсобные помещения, куда-то сворачиваем и оказываемся в небольшом кабинете.

– Вот, Николай Алексеевич, доставили. – Один из парней чуть подталкивает меня вперед и кладет на письменный стол мой телефон. – Мы можем идти?

Сидящий за столом мужчина поднимает голову, тут же встает и выходит из-за стола:

– Да, спасибо, идите.

Парни скрываются за дверью, а я чувствую себя героиней какого-то боевика. Потому что ничего не понимаю.

– Извините, Ксения Андреевна, что пришлось разыграть эту маленькую сценку, – неторопливо говорит мужчина, – но такую редкостную удачу упускать было никак нельзя.

Кино. Однозначно кино. Или, может, я сплю? Потому что совершенно не понимаю, кто этот мужчина, откуда он меня знает и вообще что происходит? Последний вопрос я задаю вслух:

– Что происходит?

– Присаживайтесь, пожалуйста, – не отвечает на мой вопрос мужчина. – Чаю хотите?

– Я тороплюсь, – я говорю резко, даже грубо. Хватаю со стола свой мобильный телефон, разворачиваюсь и иду к двери.

– Ксения Андреевна, не будьте такой наивной, вас все равно не выпустят.

Что-то насторожило меня в его интонации или манере говорить, но я делаю вид, что не слышу, и распахиваю дверь. На пороге стоит парень, тот, что первым пристал ко мне в зале. Он молча смотрит на меня и, конечно же, даже не думает посторониться. Ладно, я резко захлопываю дверь и поворачиваюсь к хозяину кабинета.

– В чем дело? – я стараюсь говорить высокомерно и холодно. – Вам заплатить за шоколадку?

– Чай будете? Или кофе, может быть?

Я молчу. Мне вдруг становится страшно. Потому что я понимаю, что это не кино. Что же все-таки происходит? Мне не семнадцать лет, чтобы можно было снимать в порнофильмах или продать в гарем в какую-нибудь восточную страну. У меня нет богатых родственников или своего бизнеса, чтобы можно было требовать выкуп. У нас даже квартира дешевая, в непрестижном районе и на последнем этаже, то есть абсолютно нечего с меня взять. Может, просто договориться со мной хотят о чем-то? Но о чем? По работе я ничего не решаю, и вообще в понедельник или во вторник уже выходит Ирина, ни дел я никаких не веду, ни кредитов я не даю.

– Решили?

– Насчет чего?

– Чай или кофе?

– Спасибо, я завтракала.

Бессмысленный разговор немного отвлекает меня от вопросов, роящихся в голове, и я смотрю на мужчину. Высокий. Статный. Красивый. Темные, почти черные глаза под изящной, четко очерченной бровью, тонкий прямой нос, жесткие губы. Темные волосы забраны в хвост. Восточный тип, уверенный и страстный. Но меня не трогает совершенно. Я гляжу на часы – начало второго. Ничего себе! Это что, я уже почти целый час здесь нахожусь?

– Торопитесь? Не хочется вас огорчать, уважаемая Ксения Андреевна, но вам придется сегодня опоздать, – усмехнулся мужчина.

Странная манера у него говорить – медленно, даже лениво как будто, но какая-то в голосе энергетика чувствуется: то ли скрытая страсть, то ли угроза... Наконец до меня доходит, кто это. Так его зовут Николай Алексеевич? Высокий. Волосы длинные. И как я сразу этот голос не узнала? Ведь он с ярко выраженными индивидуальными особенностями... Да, подзабыла, видать, уже.

– Язычник.

Он с интересом смотрит на меня, а у меня внутри все холодеет от страха. Да, мне страшно, потому что я не знаю, как себя вести.

– Ну что ж, тем лучше, – говорит он, слегка прищурив глаза. – Раз все всем понятно, приступим к делу.

– К какому делу? – я спрашиваю, просто чтобы не молчать, при этом ноги меня уже не держат, и я прохожу в глубь кабинета и опускаюсь на диван. Снимаю кожаную куртку и кидаю ее вместе с сумкой в угол дивана.

– Вы действительно незаурядная женщина, – усмехается Язычник. – Неужели совсем не боитесь ничего?

– С чего вы взяли, что не боюсь? Очень даже боюсь. – Внутри у меня все трясется, и я не вру нисколько.

– Хорошо держитесь.

– А откуда вы меня знаете? – Я задаю этот вопрос потому, что очень хочу задать другой. Мне не терпится спросить: «Что вам от меня нужно?» Только знаю я ответ и не хочу слушать про свое недалекое будущее – страшно.

– У вас работает мой сосед, он много рассказывал, какая вы замечательная, как много знаете. По- моему, он тайно в вас влюблен. Мне стало любопытно, захотелось посмотреть, и я зашел на раскоп. Мальчик не обманул: вы необыкновенная – и красивая, и бесовское в вас что-то есть. – Он помолчал немного, потом подошел к дивану, на котором я сидела, и сел рядом. – Мы могли бы быть вместе... – Он пристально глядит мне в глаза, и я непроизвольно усмехаюсь. В голове мелькает фраза: «Какая самонадеянность!» – однако произносить вслух я это не решаюсь – страшно.

– Но в вас влюбился Командир, – Язычник откидывается на спинку дивана и пожимает плечами. – Не повезло.

Я молчу.

– Почему вы не спрашиваете, кому не повезло?

– Потому что и так понятно, что всем не повезло. И мне, и Командиру, и вам.

Он усмехнулся.

– Ситуацию можно исправить, что мы и попытаемся сделать. Пусть повезет хотя бы мне. Отдайте мне свой телефон. – Язычник протянул руку, и я послушно достала свой мобильник, проверила, что он выключен, и только тогда отдала.

Он снова усмехнулся, но ничего не сказал, только встал и подошел к своему столу. Порывшись среди бумаг, достал свой мобильный телефон.

– Может, все-таки хотите чаю? – Он нажал какие-то кнопки на телефоне.

– Нет, не хочу, спасибо. – Черт его знает, какой у него чай, может, траву какую подсунет, и буду я сонная или невменяемая какая-нибудь.

– Здравствуй, Командир, – говорит он в трубку, – да, это я.

В голове у меня начинает гудеть. Этот шум, этот гул так силен, что я даже не слышу, о чем он говорит со Стасом. Вот оно что! Значит, он решил шантажировать Стаса! Сейчас будет угрожать ему, что убьет