– Да, Танюш. Давай встретимся в понедельник. Мне кажется, нам нужно поговорить.
– Хорошо, – подавленно говорит она.
Я поворачиваюсь к мужу. Он медленно берет телефонную трубку из моих рук и кладет на тумбочку. Пристально глядя мне в глаза, проводит руками по моей голове, плечам... И от этих властных, хозяйских, но удивительно нежных прикосновений у меня начинается легкая дрожь. Начинает быстрее колотиться сердце, трудно дышать, хочется перевести дыхание, чуть очнуться, прийти в себя, но я не могу оторвать взгляда и стою, как загипнотизированная. Что-то неуловимо насмешливое, уверенно-мужское мелькает в его глазах, он легко поднимает меня на руки и несет в комнату...
Поздно вечером, уже засыпая, я вспоминаю, что не сказала мужу о том, что завтра собралась на раскоп. Легкий укол совести сгоняет дремоту. Может, не ходить? Конечно, я не стану «выкидывать фортель» – я обязательно позвоню Стасу и скажу, что не могу прийти... Стас. Вспомнив о нем, я окончательно просыпаюсь. Запуталась я что-то. Узкий луч фонарного света пробивается сквозь неплотно закрытую штору. Это не лунная дорожка, двигающаяся и постоянно меняющаяся, за которой приятно и необременительно наблюдать. Нет, это – застывшая полоса, резко и однозначно разрезающая потолок на две неравные части. Почему так сложно все? Недавно я смотрела какой-то очередной фильм о любви. Все сложилось, или, как любят говорить мои продвинутые дети, «склалось» у героев: он – состоявшийся, преуспевающий, но у него жена – алкоголичка, и поэтому он несчастный, она – породистая, красивая, но муж у нее – ни рыба ни мясо, и, соответственно, счастья тоже нет. И сразу понятно, почему их потянуло друг к другу. Ей нужен настоящий мужчина, ему – красивая женщина. Все просто. А как быть, когда все нормально, а что-то возникает? Как объяснить, что я сейчас думаю о Стасе? И что он тоже думает обо мне? Я даже не смеюсь над собой сейчас: мол, уверена ли ты, что он о тебе думает? Почему-то я знаю, что думает. И вот: у меня хороший, любимый муж, у него – милая, красивая жена. Тогда как же объяснить вот эту белую полоску, так неожиданно и жестко разделившую сердце на две части, и связанные, и совершенно отдельные друг от друга? Что происходит?
Я закрываю глаза. Я не знаю, что случается, когда вдруг из ничего – из одного взгляда, из пустого слова, из легкой дружеской улыбки – возникает
– Эй, соня, ты вставать думаешь?
Я открываю глаза и вижу мужа, наклонившегося надо мной с ласковой и одновременно нетерпеливой улыбкой. Я потягиваюсь и качаю головой:
– Нет, не собираюсь, а что, уже поздно?
– Десять. – Муж присаживается на кровать рядом со мной. – Я проголодался и иду завтракать. Если ты еще будешь спать, то...
– Сначала разбудил, а потом «спи, дорогая», – я ворчу, но улыбаюсь, – нет уж, пошли завтракать вместе, только я сначала в душ.
– Иди, чайник еще не вскипел, я же тоже только встал...
За завтраком муж спрашивает:
– Ну, какие планы?
– Не знаю, – я как-то теряюсь, ведь я так и не решила вчера – пойти мне на раскоп или не стоит. – А ты чего хотел?
– Ничего! – радостно смеется муж. – Я ничего не хотел. Но я помню, что ты вроде хотела на раскоп сходить?
– Да? – я удивляюсь. Удивляюсь тому, что он об этом знает.
– Ты же вчера говорила. – Муж смотрит на меня подозрительно. – У тебя амнезия?
Ну не помню я.
– А я рассказывала тебе про Язычника?
– Нет. Какой такой Язычник?
– Елки-палки, ты же главного не знаешь!
И я начинаю рассказ. Говорю быстро, даже, возможно, коротко, но главное стараюсь не упустить. А главное – это то, что существует секта, которая хочет забрать камень. И что мы, с большой долей вероятности, знаем имя главного в этой секте.
– Представляешь, можно поговорить с мальчишками – Максимом и Сережей, узнать, как на эту секту выйти, и попробовать в нее внедриться, а там уже...
– Ксения, вот только самодеятельности не надо, ладно? – муж строго смотрит на меня. – Дрозденко расскажет все в милиции, даст им имя, след, так сказать, и хватит. Ты понимаешь, как это опасно, если действительно они убили бомжа?
Я понимаю. Конечно.
– А на раскоп ты зачем собиралась?
– Поговорить с ребятами. Интересно подробности поспрашивать, – признаюсь я честно. – Ну и заодно с Мариной поговорить, узнать, как там с работой, может, уже вообще больше приходить не нужно...
– Понятно, – муж смотрит на меня внимательно и серьезно.
– Если хочешь, я могу и не идти, – говорю я.
– Иди, – муж улыбается. – Я понимаю твое любопытство, но обещай мне, что хотя бы прямо сегодня в секту внедряться не станешь.
– Обещаю, – я вскакиваю и целую мужа в нос. – Тогда я пошла. А ты что будешь делать?
– А я буду валяться на диване, – назидательно говорит мой мужчина, – отдыхать буду. Ты к обеду вернешься?
– Конечно, сегодня суббота же, раскоп только до двух, так что мне дольше там делать нечего.
Я собираюсь. Джинсы, рубашка, кожанка...
– Дорогой, как там с дождем? – завязывая шнурки на кроссовках, кричу я из коридора.
– Не ожидается, – муж выходит проводить меня. – Солнце вовсю светит, но, кажется, прохладно пока, так что куртку надевай.
– Слушай, а у нас ничего к чаю нет вкусненького, чтобы на раскопе угостить? – вспоминаю я в последний момент. – А то прошлый раз я ничего не приносила...
– Кажется, нет, – муж идет на кухню, – пачка печенья уже начата, конфет мало... Зайди по пути в какой-нибудь магазин да и купи, проблем-то. Ты же не опаздываешь еще?
– Нет, не опаздываю, это же не проходная. – Я гляжу на часы – одиннадцать. – Ладно, зайду, только кинь мне денег в кошелек, а то что-то я не помню, сколько там оставалось.
Наконец я выхожу. Яркий солнечный день, но осенний, прохладный, особенно это чувствуется с утра. Потом, после обеда, воздух прогреется и станет тепло, куртку можно будет скинуть. Я помню, что надо зайти в магазин за гостинцем, но это лучше поближе к раскопу, чтобы не тащить пакет всю дорогу. Я иду улыбаясь, мне легко и приятно, я не знаю, что будет дальше у нас со Стасом, но сейчас я его увижу – и это здорово.
Полуподвальный магазинчик со смешным названием «Конфетка» попадается мне на полпути, и я не раздумывая захожу в него. Как интересно, снаружи кажется, что он должен быть совсем маленьким, а здесь, оказывается, довольно просторный зал самообслуживания и большой ассортимент всяких сладостей. Что называется, «это я удачно попал». Я прохожу по рядам, выбирая, что купить. Сзади довольно неожиданно ко мне подошел молодой охранник:
– Почему вы положили шоколад в карман, а не в корзину?
Глупый вопрос вызвал раздражение.
– Какой шоколад, молодой человек? – Я говорю строго и высокомерно, чтобы отстал, потому что ухажеры бывают всякие.
– Вот этот, – он достает из кармана моей куртки маленький батончик какого-то дешевого шоколада.
Я тупо смотрю на невзрачную обертку, потом поднимаю глаза на парня:
– Это фокус такой, да? Очень весело, но извините, я спешу.
– Вы хотели его украсть?
– Прекратите, в самом деле! – Я не просто раздражаюсь, я злюсь, потому что никогда еще так глупо со мной не заигрывали.
– Пройдемте к директору, – охранник берет меня за руку.
