— Вряд ли, — сказал он, — как он объяснит Слябу, что взял кредит от «Ивеко»? Это все равно, извините, что Северной Корее от Южной кредит взять…

— Ну хорошо, а если мы сделаем так, — Серов взял карандаш и стал быстро что-то чертить на салфеточке. — Сделаем какое-нибудь ТОО «Белое поле», в нем пайщики вы, я и Валя, — ТОО получит от банка деньги под гарантию области, а городу все поставит в кредит. Так-то можно? У ТОО же на лбу не написано, откуда деньги?

— Не написано, — согласился Федякин.

— По рукам?

Федякин колебался.

— Я скажу о вашем предложении Вале.

Серов досадливо усмехнулся.

— Ну, как знаете, — протянул Серов, — то вы жалуетесь, что Москва не кредитует провинцию, то не хотите денег брать…

— Я поговорю с Валей, — ответил Федякин.

Спустя четыре дня Извольский вызвал Дениса в свой особняк к девяти утра. Для самого Извольского это было поздно — раньше, до покушения, директор обыкновенно появлялся на заводе к половине восьмого.

Извольский сидел в кабинете, укрытый пледом, и по обе стороны директорского стола лежали бумаги, подобные двум дорическим колоннам. Быстро поправляющийся Извольский наконец взялся за свое привычное дело — а именно, он потребовал все, абсолютно все документы, которые Денис подписал в его отсутствие.

Речь шла не о каких-то глобальных бумагах, а о текущей работе комбината. Сменили валки на прокатном стане — подпись, ушел состав стального проката в адрес АвтоВАЗа — подпись, ремонтируют генератор на заводской ТЭЦ — подпись, и так далее, и так далее. Счета-фактуры, документы на отгрузку, накладные, платежки — всего этого бумажного добра комбинат за неделю рождал целый том, и парализованный, накачанный лекарствами, привязанный к московской койке Извольский, разумеется, чисто физически не мог просматривать все это заводское творчество.

Теперь он принялся за чтение — и вот уже третий день не отрывался от счетов-фактур, как иной самозабвенный читатель не отрывается от прикольного детектива. При виде Дениса он поднял голову и сказал ничего не выражающим тоном:

— Пришел? Садись.

Денис внимательно посмотрел на босса. Тот был явно чем-то недоволен, и не просто недоволен, а взбешен. Денис знал, что поздно вечером Славе звонил Валентин Заславский, тот самый замгубернатора, который был дядей покойного Коли. Два месяца Заславский поправлял здоровье за границей, а теперь вот объявился в области и, осмелев, принялся наускивать Дубнова на завод.

— Что случилось? — спросил Черяга. — Я слышал, там Заславский наушничал?

— Прочти вот это.

Денис с недоумением взял несколько листочков. Это были ремонтные счета пятого цеха, — речь шла о валках для стана горячего проката. Под счетами красовалась его, Черяги, закорючка, потому что правом подписи под любым счетом на сумму свыше тридцати тысяч долларов на комбинате обладал только Извольский, а во время болезни Извольского — Черяга.

— Ив чем дело? — искренне спросил Денис.

— По документам выходит, что Сташевич менял валки по пять раз в день, — сказал Сляб.

— А как часто их надо менять?

— Раза в полтора реже.

— Я не знал, — глупо сказал Денис.

— А в цех сходить было трудно? — голос Извольского резко повысился. — Если ты на фиг не знаешь, чего подписываешь? Неужели трудно было проехать два километра и спросить рабочих? А заодно получить бесплатную консультацию, на предмет того как часто их меняют?

Денис молчал. В свое оправдание он мог сказать, что спал последние два месяца часа по четыре в сутки, и ему даже в голову не приходило доехать до цеха. Равно как не приходило ему в голову и то, что симпатичный сорокалетний Сташевич, любитель сибирских прибауток, охоты и водки, со спокойной душой подсунет на подпись и.о.гендиректора липовые документы и положит себе в карман деньги за липу. А именно это, судя по всему, он и сделал.

— Ну что молчишь? Ты почитай, почитай внимательно вот это!

И Извольский кинул на колени Денису довольно толстый договор со страховой компанией. Договор был на страхование коксохимических батарей от пожара. Договор принес, как смутно припомнил Денис, главный инженер Скоросько.

В принципе все подобного рода договоры должны были проходить юридическую экспертизу, но тут дело было безотлагательным, срок старой страховки истек за день до подписания договора, а юристы комбината, как назло, были в Москве. Черяга перевернул последнюю страницу: визы юриста не было до сих пор, хотя Скоросько сказал, что ее поставит.

— Извини, — растерянно сказал Денис, — я поставил подпись без визы. Клячин тогда к арбитражу готовился, если бы я стал бюрократию разводить, Скоросько меня бы вообще возненавидел…

— Да ты не последнюю страницу читай! Тринадцатую!

Денис открыл тринадцатую страницу. Он изучал ее секунд двадцать, пока ему не бросилась в глаза строчка, набранная петитом. «Договор вступает в силу в случае ядерной войны».; Денис густо, неудержимо покраснел.