сторону, покатился по траве. Грузовик еще несколько секунд висел над обрывом, и тут трос, расклеванный дятлами, не выдержал, с оглушительным звуком лопнул, машина подпрыгнула и нырнула в озеро, подняв столб воды. Мельница тоже повалилась было набок, но в последний момент бобры с риском для жизни успели подкатить под нее валун.

Василий на четвереньках шустро, словно всю жизнь так бегал, бросился к лесу. Андрюша понимал, что Василий уходит от ответственности и надо бы бежать за ним, но сил больше не было. Он присел на порожек мельницы и стал ждать остальных, глядя, как уменьшается, тает в траве звериная фигура Василия, как он приближается к деревьям, вот-вот скроется среди них, но нет, не скроется – навстречу ему выходит бурый медведь. Василий пятится, прыгает к стволу, лезет наверх, а медведь садится у дерева и, склонив голову, любуется тем, как висит на суку, качается фигура шофера.

Из двери мельницы несло гнилой рыбой. «Что они там делали?» – подумал Андрюша. Прерывистое мелкое дыхание подсказало ему, что прибежал дед Артем.

– Ах, стервец! – сказал дед. – Ну хорошо, что ты успел!

Треуголка в кулаке казалась тряпкой с золотым галуном, один башмак где-то потерялся. Дед все-таки не лишился силы духа, сразу кинулся внутрь мельницы.

– Ну вот, – кричал он изнутри, – так я и думал!

Но у Андрюши не было сил глядеть.

Подбежали Сеня с Семеном.

– А привидение твоего очкарика забило! – закричали они.

– Что? – вскинулся Андрюша.

– Со страху, наверно, – сказал Сеня. – Оно как увидело, что на него Веня твой бежит, морда черная, глаза в очках, да как дрыном по нему долбанет, а само в кусты!

– Где Веня? – Андрюша вскочил на ноги. – Серьезно?

– Кровь идет, жутко! Ангелина убивается.

– Андрей! – раздалось из мельницы. – Ты чего не идешь?

– Привидение на Веню напало.

– Погоди… Ты смотри! – Из дверей мельницы показался дед Артем. Он протянул вперед сложенные горстью ладони, полные черной зернистой икры. Икра медленно проливалась между пальцами и шлепалась на порог. – Там две бочки икры, понимаешь? Так я и знал, так я и знал! Какая уж тут экология! Я их под суд!..

– Веня ранен! – повторил Андрюша. – А вы об икре!

И он помчался к другу, который лежал на траве, лоб рассечен, алая кровь на черной коже, глаза закрыты, над ним рыдающая Ангелина. Веня приоткрыл глаза:

– Ты победил? Ну и хорошо. Обо мне не беспокойтесь.

Подбежал дед Артем, руки измазаны икрой, сказал:

– Обопрись о нас с Андреем. Как-нибудь доберемся.

Веню привели в дом к Глафире и положили в горнице. Глафира с Колей еще не вернулись из района.

– С одной стороны, – сказал Эдуард Олегович Ангелине, которая взяла в свои руки уход за Вениамином, – требуется полный покой и тишина. С другой – его лучше отвезти в район. Вызовем вертолет, а?

Эдуард Олегович был сконфужен событиями в деревне и время от времени, когда окружающие не слышали, говорил Элле:

– Ах, как неприятно, что экспедиция столкнулась с объективными трудностями! Моя вина, должен был предугадать.

– Ну при чем тут вы? – отвечала Элла. – Кто мог предположить?

– Я увидел неблагоприятные тенденции и не принял их во внимание… Это ужасно, это невыносимо…

– Погодите, – слабо произнес Веня. – Ну, упал я, ушибся, при чем тут вертолет? – В голосе его была такая внутренняя сила, что Эдуард смешался и сказал:

– Может быть, пролома и нет и даже трещины нет, но ушиб существует. Все равно в Красное ехать надо. Милиционер там. И трактор, чтобы грузовик вытащить.

– Зачем милиционер? – спросил Вениамин. – Акт составлять?

– Принять меры по отношению к этому мерзавцу, опозорившему всю нашу деревню. К Василию Полуехтову, воплотившему в себе худшие черты дворянского прошлого.

– Дворянское прошлое ни при чем, – сказала Ангелина. – Вы знаете, что дед Артем на мельнице отыскал?

– Нет. Я даже не знаю, что он мельницу отыскал, – сказал Эдуард. – В порядке ли этот памятник народной архитектуры?

– Покосился, но в порядке. Дед Артем там нашел две бочки черной икры. Вот куда рыба шла! – сказала Ангелина.

– Какая рыба? – удивился Эдуард Олегович. – Прости, Гелечка, я здесь не первый день живу и уху обожаю, но ни осетров, ни белуги в нашей речке испокон веку не было.

– Не было, а икра есть. Да вот дед идет, у него и спросите!

Вошли Андрюша с дедом Артемом. Андрюша устал, волосы слиплись, но вид у него был победоносный. Дед ковылял сзади в одном башмаке, вместо второго – найденный где-то валенок.

– Как его здоровье? – спросил Андрюша у Ангелины.

– Завтра встану, – ответил сам Вениамин. – Попадись мне это привидение! Я сам виноват – испугал его.

– Привидение? – спросил Эдуард Олегович. И взгляд его уперся в порванный зеленый камзол деда Артема.

– Не я, – сказал дед, – другой призрак. Истинный. Если не притворяется. – Он кинул на стол связку ключей. – Сходи в погреб. Знаешь, за клубом? Мы этого преступника и спекулянта там заперли с Андрюшей.

– Мне сказали, что он грузовик утопил, – сказал Эдуард. – Вы не представляете, какое чувство стыда я испытываю из-за его грязных поступков.

– Якшался с ним, – сказал дед Артем, – а теперь осуждаешь.

– Я искренне надеялся его перевоспитать, – сказал с чувством Эдуард Олегович. – Нет безнадежных людей.

– Тогда бери ключи, осмотри его, раз уж ты фельдшер.

– Как войдете, не пугайтесь, – добавил Андрюша. – По дороге домой его Мишка раза два корябнул. Да и осы искусали. Глаза не открываются.

– Его немедленно надо вывести из подвала, – сказала строго Элла. – Как можно больного человека держать в сырости и холоде?

– Ничего, – сказал дед Артем, – под замком ему полезно посидеть. И охладиться.

– Дед Артем совершенно прав, – сказал Эдуард. – Совершенно, абсолютно. Василий может представлять опасность для общества. И эти две бочки с икрой меня очень насторожили. Я из правления позвоню в милицию.

– Это точ-на, – сказал дед Артем. – Погодя надо будет сходить в мельницу снова, опечатать помещение. А ты, – обратился он к Эдуарду, – бери йод, или зеленку, или какой там пластырь и отправляйся в тюрьму подвального типа. Если боишься, возьми с собой Андрея. А в милицию не дозвонишься. Кто-то в правлении телефон разбил. Вдребезги.

Андрюша вздохнул – он уже час мечтал, как ляжет и вытянет ноги… такая усталость владела им. Но он понимал, что заменить его некем. Веня – инвалид, остальные мужики на сенокосе.

– Пойдем, – сказал он и подобрал ключи со стола.

Дед Артем поглядел им вслед, присел у кровати.

– Скажи мне, дорогой, – попросил он, – никакой надежды на узнавание?