Михаила, толкали большую бочку, ревели, стонали, изображали волнение и беспокойство.

При виде людей медведи отпустили бочку, она медленно покатилась назад, и из нее послышался тихий стон.

Андрюша первым соскочил с тропы, догнал бочку, остановил:

– Есть кто живой?

– Я живой, – отозвался из бочки голос. – Это точ-на.

Бочка была заколочена, и никакого инструмента под рукой! Андрюша отломил сук, постарался поддеть им крышку, сук обломился. Остальные стояли вокруг, сочувствовали, но помочь не могли.

– Как вас угораздило? – спросил Андрюша.

– И не говори, – отвечал дед. – Ты скоро там? Задохнусь, ей-богу, задохнусь.

– Может, его до деревни докатить? – спросил Сеня. – Если вместе с медведями навалимся…

– С ума сошел! – сказал голос старика из бочки. – Еще двести метров, и от меня только фарш останется. Ты что, думаешь, медведи гладко бочки катают?

Медведи взревели, обиделись за неблагодарность.

– Нет, это безнадежно, – сказал Андрюша в отчаянии, когда сломал второй сук. – Придется вам, ребята, до деревни бежать.

– Не дотерплю, помру, – сообщил дед из бочки. – Возраст у меня не тот.

В этот момент с высоты грозно каркнул ворон, нечто золотое пронеслось перед носом Андрюши и упало в траву. У ног его лежала шпора – идеальное орудие для откупоривания бочек.

Когда доски, одна за другой, со скрипом отлетели, из бочки, провонявшей тоскливым гнилым рыбьим запахом, вывалился дед. Чешуя пристала к камзолу привидения. Медведи, зажимая носы лапищами, шарахнулись в стороны.

– Что же произошло? – спросил Андрюша.

– Разве я знаю? – сказал дед печально. – Обошли меня опять. Я до мельницы добрался – стоит она пустая, дверь притворена. Я внутрь. Вижу, бочки, ящики, всякое добро. Ну, думаю, сейчас я все исследую, акт составлю на ихнее логово. Вдруг слышу голоса снаружи. И, надо сказать, оробел. Решил, спрячусь и подслушаю их разговор, планы выведаю. Смотрю, пустая бочка стоит, как раз мне по росту. Только спрятался – входят. Один говорит: «Ты, – говорит, – мерзавец нерасторопный, ревнивец глупый, ничего, – говорит, – тебе нельзя доверить, я, – говорит, – тебя в милицию бы сдал, если бы ты не был нужен». А второй отвечает: «Я тебе нужен, без меня ты как без рук».

– Это Василий был, – сказал Вениамин. – Он и есть ревнивец.

– Не сомневаюсь. Но тут меня любопытство взяло – кто же второй? Главный кто же? Я из бочки вылез немного, по глаза, а они увидели.

– Так кто же это был?

– Привидение было, вот кто, – сказал дед. – Очень меня это огорчило. «Зачем, – думаю, – привидению с Василием в союз входить?»

– А вы его не узнали?

– Как узнаешь? У него на лице что-то надето было. Он как увидел меня, подпрыгнул, крышкой придавил, а Васька, чертов сын, гвоздями прибил. Выкатил из мельницы и говорит: «Своим ходом добирайся». Если бы не Мишка…

– Они там еще? – спросил Андрюша.

– Наверное, куда им деваться.

– Давайте к мельнице! – сказал Андрюша. – Мы их прихватим с поличным.

Поляна открылась почти сразу. Она была зеленой и светлой. Мельницы на ней не было.

– Опять двадцать пять, – сказал Сеня. – И в Волчьем логу ее нет, и в распадке ее нету!

– Чудеса, – подтвердил Семен, – в газету надо написать.

– Только что я тут был, – сообщил дед. – Если мельницы не было, значит, я в бочку сам себя заточил?

Трава, где стояла мельница, была измята, следы от нее не успели заполниться водой. Они вели к дороге.

– Прямо по лесу она не ходит, – сказал Андрюша, – предпочитает передвигаться по дорогам.

– А это что? – спросила Ангелина. – Глядите!

– А это следы грузовика, – сказал Вениамин.

– А грузовик в деревне один, – сказал дед Артем.

– Я устал от шуток Василия, – сказал Андрюша. – А Веня буквально почернел.

– Не шути, – сказал Вениамин, шагая по следам мельницы и грузовика. – Это уже не шутки.

– Какие там шутки! – От деда Артема все еще исходил тухлый запах. – Хватит. Это точ-на.

– Куда мы бежим? – спросила Ангелина. – Может, нам в деревне его подождать?

– Вот этого мы не знаем, – сказал дед. – Они мельницу так перепрячут, что с миноискателем не найдешь. А это, не забывайте, культурный монумент. Она еще до Полуехтова стояла.

– Не верю я в нечистую силу, – сказал Андрюша. – А машина с мельницей на прицепе далеко не уйдет. Да еще по такой дороге.

Григорий взмыл высоко в небо, распугивая коршунов, которые робели перед черной птицей таких размеров. Затем он несколько снизился и пошел кругами впереди.

Не прошло и пяти минут, как дорога поднялась на холмик, у подножия которого было небольшое круглое озеро. Именно туда и направлялась мельница на буксире у отчаянно хрипящего грузовика. Мельница вздрагивала, продираясь сквозь кусты и крапиву, по кочкам, рытвинам и лужам. Троса издали не было видно, и потому казалось, что мельница, спотыкаясь, гонится за грузовиком.

Андрюша догадался, что хочет сделать коварный Василий: подогнать мельницу к крутому обрыву и свалить в озеро – утопить.

Видно, та же мысль пришла в голову и старику Артему, потому что сзади до Андрюши донесся его крик:

– Концы в воду? Концы в воду? Не посмеешь!

И вот тогда на пути Андрюши встало привидение секунд-майора, самое настоящее, второе. Оно широко простерло руки и глухим, проникающим в сердце голосом возопило:

– Остановитесь, несчастные! Ваша гибель близка!

Появись привидение ночью или хотя бы в сумерках, эффект был бы более драматическим. Но сейчас светило солнце, и видно было, насколько потрепан и ветх мундир секунд-майора, а голос его заглушала тряпка, намотанная на лицо, чего привидения обычно не делают.

Андрюша, ловко уклонившись от угрожающих рук привидения, не замедляя хода, понесся дальше. Желтые бабочки с ладонь размером крутились над его головой, ворон Григорий ободряюще кричал из поднебесья, кусты старались отклониться с дороги, целая семья ужей ползла спереди, приминая траву, кроты взрыхляли кочки и холмики, чтобы Андрюша не споткнулся, сзади мягко, но настойчиво подталкивали в спину малиновки и соловьи.

Казалось, все обитатели леса встали на защиту мельницы. Стрекозы и мухи роем вились перед ветровым стеклом, застилая Василию зрение, осы рвались в боковые окна, чтобы искусать его до полусмерти, бобры тащили палки и сучья, чтобы перегородить дорогу, а стая дятлов, не жалея усилий и клювов, пыталась перебить стальной трос…

Когда Андрюша, обессилев, готов был свалиться на землю, из леса выбежал могучий лось, который упал перед ним на колени, зайцы подтолкнули Андрюшу, и последние метры пути он скакал на лосе.

Василий не сдавался, он выжимал последние силы из грузовика, и тот уже начал скатываться вниз, к обрывчику. Оставалось лишь несколько метров, когда Василий, не обращая внимания на укусы, высунулся из кабины, прикидывая, как развернуть машину, чтобы мельница завалилась в озеро. В этот момент рой насекомых раздался, и Василий увидел, что к кабине приближается могучий лось, а лежащий на его спине Андрюша делает руками угрожающее движение, намереваясь перескочить на подножку автомобиля.

Василий в панике нажал на газ, забыв, как близок он к обрыву, и грузовик медленно начал клониться вниз – его удерживал только трос, связывающий с мельницей. Бок машины задрался к небу, из кабины, лихорадочно размахивая руками, полез распухший от осиных укусов невменяемый Василий, прыгнул в