гулять даже в полдень. Очки, прежде натиравшие переносицу, совсем почти не чувствовались – он привык.
Варан вдохнул ветер – и первым делом посмотрел на башню. И вовремя посмотрел.
Высоко – в зените – летела повозка. Четыре птицы, запряженные попарно спереди и сзади, тянули крылатую конструкцию: Варан знал, что «летучие кареты» строят из полотна и перьев, дерева и рыбьего уса. Треугольные крылья торчали по обе стороны повозки, но не взмахивали – как будто грандиозное сооружение было слишком величественно, чтобы стараться самому, хватит того, что вокруг надрываются крыламы…
Повозка описала широкий круг над башней. По всему острову выглядывали из окон и щелей любопытные головы, кое-кто выбежал на улицу: вот так новость, межсезонье – и такие гости.
Заиграла труба у княжеского дворца. Засуетились стражники. Крыламы, на минуту зависнув в воздухе, медленно стали опускаться на специальную посадочную площадку.
Варан знал, что хозяин повозки прилетел не к князю.
Он вернулся в пещерку, где ждала сезона парусная лодка, и растянулся на своей подстилке. Бежать, толкаться, выведывать – небезопасно, да к тому же бесполезно: никто ничего не скажет. Никто ничего не знает сам. Ну, прилетел посланец от Императора… Ну, к господину Императорскому магу… Вечером сходить на пристань, может, кто-то что-то разузнал через знакомых слуг…
Он проснулся через несколько часов оттого, что во сне его хлопали крылья. Вскочил, едва не стукнувшись головой о нависающую корму. Затряс головой – крылья хлопали наяву, ветер, распахнувший двери, гулял по камню смерчиками перьев и пыли.
Варан метнулся наружу.
На ближайшей скале стояла небольшая серая крылама. Всадник ее был одет неподходяще для верховых прогулок – на нем была широкая светлая хламида, длинная, переливающаяся складками. На указательном пальце поблескивал под солнцем красный камень. Лицо было закрыто серебряной сеточкой стражника.
– Садись…
Отплевываясь от перьев, Варан взобрался в седло за его спиной. Уже на взлете оглянулся: далеко на северо-западе, над самым горизонтом, едва маячили четыре крыламы, запряженные в летающую повозку.
– Хочешь пить? – Маг плотно задергивал занавески.
Варан не отказывался. Здесь, наверху, ему хотелось пить почти всегда – несмотря на то, что отец возил ему снизу полные фляжки.
– Что ты надумал? Я ведь еще с утра вышел продышаться, нюхнул – батюшки, весь остров провонял ся твоей решимостью…
– Ты смеешься, – сказал Варан, отнимая от губ железную кружку.
Маг вышел из-за расписной тканевой ширмы. Вместо блестящей хламиды на нем был светлый костюм, в котором Варан увидел его впервые. Разумеется, чистый, сухой и отглаженный.
Варан огляделся. Комната хранила следы чужого присутствия: две большие раковины с остатками снеди… Второе кресло перед столом… Строго сдвинутые ширмы… И большой прозрачный сосуд, до половины наполненный мутноватой жидкостью. Под взглядом Варана маг убрал сосуд на полку.
И еще – в комнате был запах. Несмотря на то, что, отправляясь за Вараном, маг оставил все окна открытыми.
– Можно спросить?
– Кто это был? Да так… чиновник. Садись… Ты решился уехать? Я не могу дать тебе карту, или ты ее погубишь, или тебя из-за нее убьют. Найди себе ракушку большую и сделай хорошую копию…
Варан смотрел, как он роется в сундуке, как извлекает и разворачивает карту. Бумага похрустывала, и от этого хруста кожу царапал озноб.
– Ты ведь не Император, – пробормотал Варан.
– Правда? – хмыкнул Лереаларуун.
– Тогда кто ты, Сполох?
Не глядя на него, маг расстелил на полу карту. Взял со стола перламутровую раковину с остатками трапезы, выкинул объедки за окошко, на секунду впустив в комнату солнечный луч. Варан зажмурился.
– На, – маг бросил раковину к его ногам. – Возьми царапалку – и займись… чем болтаться без дела.
Варан нашел в кармане писчий ножик. Сел на пол. Маг примостился на краю стола, закинул ногу на ногу:
– Всем отпрыскам всякого Императора дают одно и то же имя.
– Так ты… – Варан помолчал. – Я догадался.
– Ты необычайно проницателен.
– Ну прости, – сказал Варан, рассматривая большую кричайку в левом нижнем углу карты. – Я всего лишь глупый поддонок… Что значит «всякого Императора»?
– Император бессмертен… как вечен трон. Но трон, как и всякую мебель, приходится чинить. А императоры сменяют друг друга, чтобы Император никогда не умер.
Варан поколебался.
– А… сын Императора и одновременно маг… Так бывает?
– Не бывает. Не было до сих пор. Это мой козырь – и одновременно мое проклятие. Тут либо на трон,
