– Я ищу девушку по имени Нила, – повторял Варан, как заведенный. – Она служит во дворце…

– Идиот! Ты думаешь, тебя кто-то подпустит близко к дворцу? Ступай в свое поддрнье!

Перед воротами дворца помещался резервуар с водой, там плавали солонухи – две штуки. Варан подкрался поближе; рыбины, и большая и маленькая, были на редкость уродливы. Бесформенные тела их покрывала корка соли; солонухи были едва ли не самым ценным княжеским достоянием, потому что обладали свойством превращать морскую воду в чистейшую пресную – примерно по стакану в день. Отцу нынешнего князя преподнесли их в подарок чуть ли не за сто лет до Баранова рождения, и с тех пор ни один рыбак и ни один путешественник не могли преумножить сокровище, более того, никто не знал толком, где такие рыбы водятся. Поддонки втихомолку радовались этому – неизвестно, как сложились бы отношения верхних и нижних княжеских подданных, если бы пресная вода доставалась верхним без помощи водосборников нижних…

К воротам дворца вел горбатый мостик, красиво отражался в круглом озерце.

– Эй, ты! – стражник у ворот зачем-то поднял копье. – А ну, отойди!

И Варан поскорее отошел. С его-то счастьем – обвинят в покушении на жизнь драгоценных рыб и повесят с облегченным вздохом: наконец-то!

В животе бурчало все настойчивее. Варан вернулся на пристань, зарылся в кучу сушняка и проспал до заката – пока его не разбудили, тряхнув за плечо. Разбудивший оказался отцом – лихорадочно-веселым, непривычно говорливым, не верящим, кажется, в свое счастье, – в который раз потерянный сын снова возвращается живым и здоровым…

Варан отмалчивался – то, что можно было рассказать Ниле в самых красочных подробностях, показалось бы глупой выдумкой, вздумай он поделиться пережитым с отцом. Взвалив на спины по мешку с сушняком (тяжесть невелика, но равновесие трудно удержать – сдувает), они один за другим прошли по причальной доске, навесили груз на крючья по бокам корзины, вернулись за новыми мешками и так, шагая взад-вперед по узкому причалу над бездной, нагрузили на винт восемь мешков сушняка и четыре мешка сухой, еще теплой соли.

Отец задыхался. А Варан ничего – привык, наверное. Придышался к воздуху горни.

Солнце уходило за край облаков. Подсвеченные сбоку, они казались совершенно реальной местностью с горами и пещерами, с деревьями, с обитателями; даже Варан, много раз испытывавший облака на ощупь, загляделся. Уж не та ли это страна, куда уходят горни после смерти?

– Пошли домой, – отец положил руку ему на плечо. – Мать измучилась… Ночь не спала… Пойдем.

Варан кивнул, прекрасно понимая, что дела его наверху закончены, и немного стыдясь того, что о матери за все эти полтора дня не подумал ни разу. Причальник Горюха махнул рукой, давая добро на спуск; отец первым влез в корзину, осмотрел крепления груза, кивнул Варану:

– Император с нами… Загружены под завязку, ну да вниз – не вверх… Давай, сынок.

Варан перебросил ногу через край корзины и в последний раз обернулся на пристань – причальные доски, как растопыренные пальцы, черные дыры складов, два причальника на краю каменного карниза сидят, свесив ноги, поплевывают в бездну, благо поддонкам все равно, плевки или дождь…

Причальники разом обернулись, заметив что-то, невидимое Варану, и через секунду из темного коридора выскочила Нила. Варан моментально узнал ее, несмотря на то, что была она не в привычных брюках, а в платье. Широкополая шляпа сдвинута на затылок, рваной паутинкой болтается светлая вечерняя вуаль – Нила выглядела как настоящая горни, только что проснувшаяся на куче сушеных водорослей.

– Нила! – Варан замахал рукой, разом забыв о причаль-никах, об отце и о винте. – Нила!

Дежурный причальник поднялся, шагнул к Ниле, протянул руку, будто преграждая ход; Нила увидела Варана. Причальник крикнул что-то предостерегающее, но Нила уже бежала по доске, сложная конструкция раскачивалась под ее ногами, и крепления, удерживающие винт, стали опасно скрипеть.

– Стой! – крикнул отец. – Да что же!.. Нельзя… Куда?!

Ниле, казалось, наплевать было на облака внизу. Она добежала до половины причальной доски и тут только заметила, что настил скачет, как пойманная рыба. Тогда она остановилась, присела, ухватилась руками за причальную доску – и наконец-то испугалась.

– Стой! – снова крикнул отец. – Даты…

Варан встал на четвереньки и, вовсе не заботясь о том, чтобы не выглядеть смешным, пополз к Ниле. Растревоженный причал ходил ходуном.

Нила смотрела потрясенно – как будто за время, что они не виделись, у Варана выросла вторая пара ушей.

– Здесь нельзя бегать, – сказал он и обнял ее за плечи.

– Меня сейчас вырвет, – простонала она замогильным голосом.

– Я тебя искал, – признался Варан.

Причальники вопили и ругались. Ветер уносил их слова.

– Мне сказали, – пробормотала Нила. Варан крепче прижал ее к себе.

– Как там? – спросила она глухо.

– Внизу?

– Вообще…

– Нормально, – отозвался он, не уверенный, что правильно понял вопрос.

– Ну… ты скучаешь? – Нила требовательно взглянула ему в глаза.

– А ты как думаешь?

– Эй! – резко крикнул отец. – Да что же такое, а?! Они болтались между небом и землей, между отцом и