–Кто?

– Такая тварь… Вроде как червяк. Спереди дырка, сзади дырка, по бокам костяные крючки – добычу хватать, ползать, опять же… Он быстро ползает по земле, по камню все едино… И вот, пока он свободно гуляет, ничего особенного – ну, хищник… Ну, овец крадет… А если почему-то застревает в земле… Это редко, но бывает… Тогда с голодухи пускает корни из крючков. Укореняется, и уже не сдвинуть…

Варан нервно сглотнул:

– Ты сам… видел?!

– Вот этими глазами, – серьезно отозвался маг. – Так вот. На входе в тюрьму у них врос крючник. Питается водой, земляными соками… То есть уже как бы не хищник, а растение. Но рот остался, и полость внутри, и дырка сзади. Так вот преступника, которого осудили, дают ему сглотнуть. Это противно, но не больно. Он проходит тварь насквозь и выходит сзади… невредимый. А обратно – никак. Пища у крючника только в одном направлении движется…

– Шуу, – еле слышно прошептал Варан.

– А ты думал… Мир богат чудесами, и не все из них миленькие.

Горящие глазки мерцали теперь у них над головами. По-видимому, лют, или кто это был, легко перемещался по отвесным камням.

– Он на нас сверху не кинется?

– Нет… Никогда.

– А ты мог бы его прогнать?

Подорожник щелкнул пальцами. Глазки исчезли.

– Ты, наверное, очень могущественный, – сказал Варан, помолчав.

Подорожник ничего не ответил.

– Я слышал, – осторожно начал Варан, – что магами рождаются… То есть я хотел сказать, что от рождения… ну…

– Когда-то давно, – устало сказал Подорожник, – я рассказывал тебе историю… пытался рассказать. Про Печника – мастера очагов. Бродягу, который никогда не ночует дважды под одной крышей.

– Да, – неуверенно сказал Варан. И подумал: если на материке дороги такие длинные, как прожилки на древесных стволах… можно позволить себе такую роскошь – быть бродягой.

– У него нет имени. Ни родины. Никого. Он ходит от дома к дому, от селения к селению… В жилище, где он разложит огонь в очаге, всегда – пока стоят стены – будет мир и достаток. Хоть двести лет… Я видел такие дома. Развалюхи, едва держатся… а их подкрашивают, латают, мастерят подпорки, хотя давно могли бы поставить новый дом.

– И у них действительно мир и покой? – недоверчиво спросил Варан.

– Представь себе…

– А что ему стоит – разложить огонь во всех домах по очереди?

Маг тихонько хмыкнул:

– Он никогда не слушает ничьих советов. Никто не знает, как он ищет место для ночлега… Если бы он выбирал дома, где живут порядочные, работящие, и так далее, и так далее… Или, наоборот, несчастные, нуждающиеся в утешении… Но нет. Он может постучать в любую дверь, совершенно в любую…

– А если его прогонят? – жадно спросил Варан. – Он накажет, наверное, молнию нашлет или еще что…

– Какую молнию, опомнись, – маг засмеялся. – Тем, кто его прогонит, ничего не будет. Ни хорошего, ни плохого. Ничего… Кстати, его и гонят довольно часто. Потому что одно время, когда слухи о нем были особенно громкими… развелось Шуу знает сколько бродяг, просившихся на ночлег и с таинственным видом разводивших огонь. Самозванцы. Это всем надоело, ну и…

Подорожник замолчал.

– Почему же у него нет знака, – сказал Варан. – Какой-то метки, по которой его можно было бы отличить…

– Ага-ага, – хмыкнул Подорожник. – Звезды во лбу, да?

– Может, и звезды, – пробормотал уязвленный Варан. И спохватился: – Так это легенда или все-таки правда? Если ты видел те счастливые дома…

– Я много чего видел, – Подорожник вздохнул. – Может, те люди… получили свое счастье как-то по- другому.

А может, и не было счастья. Может, они хотели удивить соседей… И придумали себе сказку… Что еще у нас есть кислое?

– Кисляк из кричайкиного молока.

– Не пил… Какой вы, однако, гадостью питаетесь там у себя в поддонье… Ладно. Опять уксус. Уксус, да?

Прошла долгая минута, прежде чем вниз полетел тусклый, еле заметный огонек.

– Все, – выдохнул Подорожник. – Думаю, надо поспать.

– Ага, – буркнул Варан. – И проснуться на полдороге в поддонье.

Маг засмеялся: