Спасибо верным птицам – пометили место, оставив на карнизе две едко пахнущие кучки. Варан уселся рядом без всякой брезгливости, но маг не успокоился, пока не нашел способ сбросить пластунов подарочек в бездну.

Теперь они сидели в темноте, которая с каждой минутой становилась все гуще и определеннее. Нагретый солнцем камень отдавал тепло.

– Не говори ерунды, – вяло огрызнулся маг. – Я могу продержаться в воздухе несколько секунд… ну, минуту… в крайнем случае. Честно говоря, никогда не встречал магов, которые летали бы сами, без помощи птиц или заговоренных предметов…

Подорожник наклонился и плюнул вниз, в бездну. Плевок засветился зыбким неприятным светом. К ночи ветер стих, и мерцающая искра падала почти отвесно, пока не погасла где-то в облаках.

– Во рту пересохло, – пожаловался Подорожник.

– Я бы поплевал, – сказал Варан. – Но у меня так не получится…

– Начальник птични сам ничего делать не станет – побежит к князю. Тот либо примет его, либо велит обождать до утра… А если примет – потеряет полчаса на приступ напускного гнева… За гневом так удобно прятать панику…

– Чего ему бояться?

Подорожник почесал кончик носа:

– У нас сложные отношения с князем Круглоклыкским… Но за жизнь мою он отвечает головой.

– Перед кем?

Подорожник удивленно на него покосился. Варан прикусил язык. Маг снова наклонился над трещиной и выплюнул условный сигнал.

В глубине разломов что-то шелестело и потрескивало. Возникли в темноте чьи-то светящиеся глаза. Мигнули, погасли. Снова тишина. Шорох осыпающегося песка…

– Завтра вернусь со стражей, – пробормотал Подорожник. – Ты говоришь, там трещина в крышке?

– Еще какая. И сквозь дырку в сундуке светят деньги.

– И кто бы это мог быть, – пробормотал маг совсем тихо, себе под нос. – Скажи мне название чего- нибудь кислого.

– Перекисший репс.

– Не знаю, не ел…

– Уксус.

– О-о! – Маг снова плюнул. На этот раз плевок светился ярче обычного.

– У тебя воды совсем не осталось, – сказал Варан. Маг потряс пустой флягой.

– Нет, внутри, – сказал Варан. – А может…

– Это идея, – сказал маг.

Последовала возня на карнизе. В темноте Варан совсем потерял мага из виду; вдруг вниз полетела, переливаясь голубым и зеленым пламенем, струя жидкого огня.

– Ого, – только и сказал Варан. Струя быстро иссякла.

– Ты прав, воды не осталось, – печально сказал маг. – Ни внутри, ни снаружи… И они вовсе не спешат меня искать.

Варана немного обидело, что он сказал «меня», а не «нас». Хотя, с другой стороны, это было правдой – на поиски Варана здесь, наверху, вряд ли найдутся охотники.

– Но они же не могут совсем о нас забыть, – сказал Варан.

Возможно, маг кивнул. Варан уже не видел ничего вокруг – только зеленые глазки-бисеринки снова вспыхнули в дальнем разломе, переметнулись поближе, мигнули и снова пропали.

– Это люты, – сказал маг. – Души преступников.

– Что?!

– На самом деле это просто звери… Хотя и странные. Например, они запросто жрут друг друга. Живут семейкой – самец, самка и детеныши. Потом вдруг самка ни с того ни с сего съедает потомство и супруга… Или самец. А бывает, подросший детеныш съедает отца и мать, братьев и сестер.

– Кошмар, – пробормотал Варан.

– Поэтому они не плодятся. Но в то же время их не становится меньше… Говорят, преступников на земле всегда одно и то же число. Если одного повесят – другой тут же родится. На Болотном Крае считается плохой приметой, если младенец родился в один день с казнью. Такого, чуть подрастет, пытаются выжить куда подальше… А на Россыпи преступников вообще не казнят.

– А что с ними делают?

– Сажают в тюрьму на всю жизнь…

Варан поежился:

– Еще сторожить их…

– А их не надо сторожить. Там тюрьма большая, целый город под землей… А вход один. И в этот вход уже сто лет как врос большой крючник.