Ермак не успел ответить, потому что его опередил другой, слишком хорошо знакомый Алексею голос:

– Смотрю, братец ты мой, переполоху ты здесь наделал изрядно! На морде синяков не вижу, но чувствую, что на заднице их превеликое множество!

Алексей оглянулся. И уже в следующее мгновение Иван Вавилов, весело похохатывая, хлопал его по спине, а Алексей обнимал его и чувствовал, как першит в горле, а на глаза вдруг навернулись слезы. Он впервые узнал, какое это великое счастье – вновь встретиться с дорогими твоему сердцу людьми после долгой разлуки и опасных испытаний! И главное, понять, что они тоже любят тебя и искренне радуются, что ты жив и здоров.

– Ну хватит! – прекратил Иван излияния восторга. – Извини, что не даю отдохнуть после дороги, но сначала дело, а потом уж ванна, бритье и чистые простыни. Судя по тебе, ты за это время прочно забыл и про цивилизацию, и про ватерклозет, и про то, что щи ложкой хлебают.

– И даже счет дням потерял, – улыбнулся Алексей. И посмотрел виновато на Ивана. – Кстати, какое сегодня число?

– Пятнадцатое сентября, – ответил тот. – К слову, завтра истекает срок, который исправник отвел на расследование.

– То-то и оно! – произнес Алексей с досадой и опустился на стул рядом с Иваном. И тут же выхватил взглядом на столе урядника знакомый «смит-вессон» и несколько золотых безделушек, среди которых сразу же бросилась в глаза полоска желтого металла с загнутыми краями. Алексей схватил ее, поднес к глазам и, разглядев уже знакомый березовый листок, с облегчением улыбнулся: – Ну, Егор Лукич, все-таки хлопнул Гурана, чудилу поганого! – Он надел амулет на запястье. И пояснил ошеломленному уряднику: – Это мне одна барышня подарила, так что я его у тебя забираю! Но лучше обо всем по порядку...

Слушали его не перебивая.

– Т-э-экс! – задумчиво протянул Вавилов, когда Алексей замолчал. – В переделку ты попал отменную, и если даже все эти страсти с девицей и одноглазыми волками отнести на счет шкалика, который ты уговорил без закуски... – Он махнул рукой. – Все это ерунда! Самое главное, что жив остался!

– Это я виноват! – вздохнул Егор. – Надо было денек подождать. Съездили бы на шахту, разобрались бы с обвалом, а после бы и к Хатанге наведались.

– Ладно, не кори себя, Лукич! – прервал его Алексей. – Чему бывать, того не миновать. – И заинтересованно посмотрел на него. – Скажи, ты случайно Степку вспомнил или нет, когда я тебя про Анчулова расспрашивал? Дескать, кого я имел в виду? Тимофея или Степана?

– Не случайно, – признался урядник. – До меня и раньше слухи доходили, что Степка якобы в наших местах объявился. Хотел проверить, только через два дня тот человек, что о Степке мне сообщил, утоп в собственном колодце. Теперь-то я понимаю, что не сам он туда свалился.

– А монголы тоже не случайно на табор Тобурчина вышли? Давай колись, Лукич, я же вижу, что носом закрутил? Признавайся: твоих рук дело?

– Вот вы как, Алексей Дмитрич, сразу в лоб! – Егор опустил глаза в стол, переложил бумаги с одного места на другое. – За такие дела начальство по головке не гладит. – И скосил глаза на Ивана.

– Егор, не темни! – Вавилов ухмыльнулся. – В начальниках я сроду не ходил, а твое имя золотыми буквами впишем куда следует только за то, что ты с Тобурчиным и с Гураном расправился. Давай рассказывай Алексею с самого начала, как ты воров на прииске накрыл, а после на Гурана вышел. Ну а Тобурчина, думаю, попутно хлопнул, или я ошибаюсь, Егор Лукич?

– Да нет, не ошибаетесь, – Егор потянулся к кисету и засмолил свою цигарку. – Тобурчин у меня сколько лет вот где сидел! – Он шлепнул себя по загривку. – Сладить с ним сил не хватало. Как только прищучу, тут же пропасть покрывальщиков да защитников объявляется. Пришлось по-другому действовать. Пустил через верных людей слух о том, кто табуны монгольские гоняет и в чьих землях они пасутся. Князек ихний мигом это дело сообразил и своих табунщиков спроворил. А те тоже не лыком шиты! С Тобурчиным расправились, табуны забрали и махом за границу. Ищи их теперь, свищи да требуй объяснений! Не знал я только, что на таборе Гуран Алексея Дмитрича прячет. Иначе...

– Только не винись попусту, Егор Лукич! Все у тебя на ять получилось! – прервал его Алексей. – А теперь лучше про прииск да про Гурана расскажи.

– Пока вас не было, – начал свой рассказ Егор, – на приисках у Михаила Корнеича опять воровство пошло. Он срочно на всех дорогах кордоны расставил. Его стражники день и ночь что твоя драга работали, никого не пропускали. Тулунки и в оглоблях находили, и в хомутах, и в одежде. Но все-таки уходило золотишко, и большими партиями. Тогда Михайла Корнеич пригласил меня, и я пару ночей просидел в кустах. Смотрел, как ведет себя ночная смена на вашгерте. И заметил, что Рубцов, мастер, пока его напарники кемарили у костра, раз пять за ночь подходил к шлюзу и сбрасывал крупные камни, сетки вроде очищал, и как бы по делу наклонялся к ячейкам, в которых песок оседает. Но, когда утром смену обыскали, золота опять не нашли. Ну я возьми и брякни: дескать, не глотают ли они золотишко? Михаил Корнеич тут же распорядился выдать им по стакану касторки, а потом самих же глотателей заставил перемывать лотками общую парашу. Золота намыли из дерьма чуть ли не полфунта на четверых. – Егор несколько раз пыхнул цигаркой и откинулся на спинку стула. – После этого я взял Рубцова в оборот. Через час он мне все разложил по полочкам. И про то, как золото воровали, и куда его после сбывали. Словом, хлопнули мы той же ночью один интересный притон в Тесинске. Содержал его старый китаец по кличке Дядя Сеня. Дело развернул по всей округе с размахом. По всему уезду его гонцы рыскали, золото скупали, опиум на прииски поставляли, а золото тайными тропами отправляли в Маньчжурию. При аресте нашли у него около пуда золота и шесть фунтов опия. Но не это главное! – Егор с удовольствием затянулся и с явным торжеством посмотрел на Алексея. – Главное, что в том же притоне схватили мы прямо на катране младшего сынка Гурана, Демку Анчулова. Играл он в «банчок», а на кон поставил несколько золотых бляшек с точно такими же клеймами, как на твоей браслетке, Алексей Дмитрич, и серебряного барашка с золотым оголовьем, а когда и это просадил, то выложил на стол пяток золотых червонцев. И, как я подозреваю, один в один с тем, что Алексей Дмитрич нашел у Хатанги. Когда мы ворвались в притон, он еще один слиток пытался в окно сбросить, но, сам понимаешь, неудачно.

– Вы сразу поняли, что монеты фальшивые?

– Сразу не сразу, но догадались! – вздохнул Егор и кивнул на Вавилова. – Иван Александрыч заметил, что слишком уж они новенькие да блескучие, и на всякий случай попросил Михайлу Корнеича взвесить червонец в золотоприемной кассе. И оказалось, что он весит чуть-чуть, на пару долей[48] всего, но меньше настоящего. Потом кое-какие погрешности в изображении орла в лупу разглядели. А так с первого взгляда и не поймешь, что фальшивый. Ловко сделано! Думаю, что Гурану самому подобного промысла не осилить! Кто-то умнее да еще хитрее его монеты льет, – покачал головой урядник. – После провели обыск в Демкином доме в Тесинске, обнаружили под половицей еще два десятка червонцев. По правде, Алексей Дмитрич, слухи и раньше ходили, что Гуран ни с того ни с сего принялся вдруг червонцы, да еще с доплатой, по всей округе скупать. Видно, испугался, что вот-вот до него доберутся. Но, каюсь, не придал этому значения. Думал, опять в голову старому дурню моча ударила. Да, честно сказать, ни рук, ни времени не хватало, чтобы чудилу этого достать.

– Ладно, не кори ты себя, Лукич, – прервал поток самобичевания Алексей. – Лучше дальше рассказывай.

– А что дальше? – запустил Егор пятерню в затылок. – Дальше я честь по чести написал рапорт на имя станового пристава. Тот – к исправнику. Через час вызвали меня на ковер к Быкову. Изложил я ему суть дела, сами понимаете, без некоторых подробностей. Он вначале рассвирепел, грозился вовсе меня со службы погнать, чтоб порядочного человека не порочил. Пришлось тогда привлечь в помощь Михайлу Корнеича. Он Быкову обстоятельно все изложил, объяснил и даже намекнул, чем исправнику это грозит, если вздумает покрывать Анчулова. Ну тогда тому ничего не оставалось, как подписать постановление на арест. Правда, предупредил, что лично мне зубы пересчитает, если не найду улик против Гурана.

– И что ж, нашли? – справился Алексей.

– Нашли! – довольно улыбнулся Егор. – Он еще не успел расчухать про арест сына, так что взяли его тепленьким. И кучу контрабандного товара по амбарам наскребли, и золотишка разного изъяли: и в слитках, и в самородках, и в песках. Всего три пуда с лишком. И червонцев не меньше тысячи обнаружили, из тех, что успели настряпать, но не успели сбыть. А еще побрякушки разные из курганов, тоже золотые да