Автомобиль остановился у опрятного двухэтажного дома с черепичной крышей.

- Вытряхивайся! - приказал Андрей. - У меня есть еще кое-какие дела... Я смотаюсь на часик в одно место, а потом вернусь за тобой, о'кей?..

Толик безропотно выбрался из машины и, еле волоча ноги, побрел к дому. Некоторое время он топтался перед дверью, не решаясь нажать кнопку звонка. А затем неожиданно сорвался с места и что было духу кинулся обратно.

- Пойми!.. - Толик колотился об автомобильное стекло, как гигантский махаон, попавший в керосиновую лампу. - Я не могу туда идти!.. Это пошло и гнусно!.. В конце концов, у меня есть принципы!.. И у меня есть любимая женщина!..

Андрей, не глядя на Толика, нажал на газ. Автомобиль тронулся. Перед поворотом он насмешливо помигал Толику подфарниками и через несколько минут скрылся из виду.

- Какая же ты сволочь! - сказал Толик вслед автомобилю. - Я думал, ты товарищ, а ты сволочь!.. Сволочь и сутенер!..

x x x

...В огромной гостиной мадемуазель Кипренски, в окружении бронзы и хрусталя, зеркал и картин, Толик произносил пылкий монолог. Видимо, монолог изрядно затянулся. Хозяйка откровенно скучала и поглядывала на себя в зеркало. Толик это видел, но продолжал говорить, попутно обдумывая варианты вежливого бегства.

- Я ехал сюда с надеждой, - витийствовал Толик, - что местная русская диаспора отнесется ко мне ну если не с интересом, то хотя бы со вниманием!.. Где же еще искать пристанище вольному русскому слову, почти задушенному советской цензурой, как не здесь?.. И что же я вижу?..

- Сварить еще кофе? - участливо спросила хозяйка, не проявляя ни малейшего интереса к тому, что же все-таки увидел Толик.

- Нет, спасибо! - Толик боялся пауз. - И что же я вижу?.. Я вижу на Западе ту же самую цензуру!.. Только не идеологическую, а финансовую!.. Русское зарубежье поражено цинизмом, прагматизмом и нравственной глухотой!.. А между тем именно русское зарубежье - это последняя надежда советского андерграунда!..

- Хотите что-нибудь выпить? - снова поинтересовалась хозяйка.

- Нет, спасибо! - Толик понимал, что перед ним ставят шлагбаум, но продолжал отчаянно жать на газ. - Да, конечно, парижские издательства сделали для русской словесности чрезвычайно много.... Но ведь русская словесность не ограничивается одним Солженицыным!.. Есть и другие талантливые писатели!..

- Может, перенесем нашу беседу в спальню? - ровным голосом предложила хозяйка. У Толика пересохло в горле. Втайне он все-таки надеялся, что эта дурацкая пьеса обойдется без постельного эпилога.

- Да, конечно! - сипло выдохнул Толик. Хозяйка, раскачивая необъятными бедрами, двинулась в направлении спальни, гость некоторое время потоптался на месте, а затем обреченно поплелся за ней...

x x x

...Он вошел в спальню и замер на пороге. Мадемуазель Кипренски уже успела облачиться в розовый пеньюар и теперь лежала в белом мареве алькова, похожая на гигантский сливочный торт...

- Ну что же вы?.. - протяжно сказала мадемуазель Кипренски. - Или вы боитесь?.. Впрочем, правильно делаете, что боитесь!.. В постели я радикал!..

- А я - нет... - Толик предпринял мучительную попытку пошутить. - Я как раз очень умеренный... Может, поладим на компромиссе?..

Мадемуазель Кипренски молчала, глаза ее отливали хищной зеленцой. Толик понял, что ответа он не дождется, и, зажмурившись, стал стягивать с себя пиджак, рубашку, галстук...

x x x

...Андрей подъехал к дому мадемуазель Кипренски чуть раньше оговоренного срока. Толика на улице еще не было. Андрей посмотрел на освещенные окна, глянул на часы и, откинувшись на спинку сиденья, закурил...

x x x

...Толик уже топтался в прихожей, не зная, чем себя занять и потому в сотый раз поправлял галстук, когда мадемуазель Кипренски наконец вернулась из ванной. Сейчас она была без макияжа, и от нее пахло хорошим мылом.

- Вы уже уходите? - легко огорчилась мадемуазель Кипренски. - Очень жаль, я бы хотела еще поболтать... Но будем надеяться, это не последняя встреча... Вы были очень милы!..

- Большое спасибо!.. - ни к селу, ни к городу брякнул Толик. - Мне самому очень жаль... Но у меня масса дел... Кстати, вы ничего не сказали о моих рассказах...

- Ах, рассказы!.. - мадемуазель Кипренски сосредоточенно нахмурила невысокий лобик. - Да, да, действительно... Я прочитала несколько ваших рассказов... Мне кажется, они не заинтересуют наших читателей...

- То есть как?.. - опешил Толик. - Мне говорили, что рассказы вам понравились!.. Вы же сами выразили желание их напечатать!..

- Не расстраивайтесь! - мадемуазель Кипренски ласково погладила Толика по щеке. - Ну, сколько вам заплатили бы за вашу публикацию?.. Ну, две, ну, три, четыре тысячи франков!.. Так вот вам пять тысяч - и забудем об этом!..

Она порылась в складках халата, достала оттуда увесистую пачку банкнот и, не считая, сунула Толику в карман. Пол поплыл у Толика под ногами. Он пришел в себя только когда оказался на лестничной площадке. Хозяйка приветливо улыбалась ему из дверного проема...

- Ах ты, тварь! - с ненавистью прохрипел Толик. - За кого же ты меня принимаешь?! За платного осеменителя?.. Да провались ты со своими франками!.. И запомни, русские писатели не продаются!..

Он с силой швырнул банкноты в дверной проем, но дверь успела захлопнуться раньше, и разноцветные бумажки разлетелись по всей лестничной площадке. Толик постоял, почертыхался, затем опустился на корточки и стал аккуратно собирать разбросанные им купюры...

x x x

...Обратно ехали опять же молча. Толик гневно пламенел глазами и курил сигарету за сигаретой. Андрей искоса поглядывал на Толика, но задавать вопросы не решался - можно было спровоцировать взрыв.

- Останови!.. - внезапно приказал Толик. - Вот здесь, возле кафе!.. И не жди меня.. Я доберусь на метро!..

- Алкаш!.. - Андрей сокрушенно покачал головой. - Или станешь алкашом... Так тебе никаких денег не хватит!..

- Успокойся! - зло усмехнулся Толик. - Сегодня я пью на свои!.. Это денежки заработаны честным трудом!..

Он вынул из кармана скомканный ворох купюр. Две из них выскользнули из пальцев и спланировали на сиденье.

Андрей подобрал их и протянул Толику.

- Оставь себе!.. - мстительно съязвил Толик. - Проститутки обязаны делиться с сутенерами. Я правильно понимаю местные нравы?..

x x x

...Сквозь стекло кафе Андрей видел, как Толик примостился у стойки бара. Спустя несколько секунд перед ним появилась бутылка водки. Толик наполнил стакан до краев и осушил его в один прием. Он пил крупными жадными судорожными глотками, как измученный трехдневной жаждой бедуин, наконец-то добравшийся до колодца...

x x x

...Прислонившись к двери своей комнаты, чтобы хоть как-то задержаться в положении, приближенном к вертикальному, Толик сосредоточенно шарил по карманам, пытаясь отыскать ключи.

Из комнаты Сильви доносились женские голоса. Один из них - резкий, гортанный, хрипловатый - принадлежал Долорес, другой - спокойный, мягкий, увещевающий - Сильви. Сути диалога Толик уразуметь не мог женщины говорили на французском.

Так и не найдя ключей, Толик постучался в комнату Сильви и, не дожидаясь приглашения, толкнул дверь. Хозяйка комнаты и Долорес сидели на кровати, обнявшись. Долорес плакала в голос, Сильви пыталась ее утешить.

- Долорес получила письмо от Рикардо, - торопливо объяснила Сильви. - Он просит о помощи. Похоже, ему грозит длительное тюремное заключение. Хотя лично я не вижу, чем мы можем ему помочь!..

Долорес замерцала влажными глазищами, и с ресниц ее сорвалась тяжелая слеза. Толик плохо усвоил смысл сказанного, но глаза Долорес сделали свое дело - он тут же втянул живот и выпятил грудь.

- Она просит тебя встретиться с друзьями Рикардо. Хорхе Гонсалес хочет провести акцию протеста, чтобы привлечь к судьбе Рикардо внимание общественности.

Долорес смотрела на Толика так умоляюще, что он, так и не взяв в толк, что от него добиваются, все- таки счел необходимым утвердительно кивнуть. Долорес защебетала что-то на своем испано-французском и