сему приглашенію къ нему по?халъ.
Въ понед?льникъ пополудни.
О любезн?йшая Милади, что будетъ со мною! Вс? споры кончены! Вся болтливость и дурачество миновали! Можетъ быть я ни когда его не буду. Можетъ быть до его прі?зда сд?лаюсь я нещастн?йшею изъ вс?хъ женщинъ! Вашъ братецъ, наилучшій изъ челов?ковъ, можетъ статься… Ахъ! Любезная Шарло…
Въ смертельномъ ужасъ перо выпало у меня изъ рукъ. Я пришла въ безпамятство. Ни кто не посп?шилъ ко мн? на помощь. Я знаю, что не долго пробыла въ обморок?. Страхи мои толь сильны были; что возвратили мн? память. Одна смерть могла въ подобномъ случа? лишить меня оной на должайшее время. Въ какой ужасъ привожу я васъ! Но Люція наконецъ ко мн? идетъ.
Пусть она ув?домитъ васъ о причин? моихъ мученій.
Прим?ч: сл?дующее писано рукою Люціи.
'По прозьб? моей сестрицы, между т?мъ какъ несутъ ее на постель, я хочу обьяснить вамъ, Сударыня, ея и мои страхи. Но чтобъ вы не надм?ру страшились! Богъ, какъ над?емся и его молимъ, сохранитъ вашего братца. Г. Гревиль не можетъ предпріять такого варварскаго и безчестнаго поступка, въ коемъ его подозр?ваютъ. Богъ сохранитъ вашего братца.
'Принесли сюда безъименную записку, (я не знаю что пишу:) записку, хот?ла я сказать, писанную неизв?стно к?мъ, которая ув?домляетъ насъ, что многіе люди слышали какъ Г. Гревиль угрожалъ жизни Сира Карла, а мы отъ в?рныхъ людей уже слышали, что онъ весьма сталъ смущенъ и зв?рообразенъ. Онъ сего утра вы?халъ изъ своего дому; объ етомъ ув?домляютъ насъ въ записк?: а мы ето заподлинно знаемъ, Вид?ли, что онъ по?халъ къ Лондону со многими служителями и другими особами: любезная Генріетта смертельно мучится своими страхами. Тетушки моей н?тъ дома; дядюшки также: мы зд?сь одн? только женщины. Генріетта, которую я нашла въ печальномъ состояніи, об?щается употребить вс? свои усилія, дабы скр?питься до возвращенія дядюшки, которой по?халъ об?дать къ Г. Орму. Послали уже его о томъ ув?домить. Слава Богу! Я вижу, что дядюшка ?детъ.'
Прим?ч: писано рукой Миссъ Биронъ.
Ахъ! Къ чему послужитъ мн? его возвращеніе, любезная Милади? Люція пошла къ нему съ присланною оною запискою. О Сиръ Карлъ! дражайшій предметъ моей н?жности! Простите мн? за вс? мои своенравныя поступки! Возвратитесь подъ покровомъ Божескимъ! возвратитесь безъ всякаго злаго произшествія! Я какъ сердце такъ и руку мою отдамъ вамъ, ежели желаете, завтраже на разсв?т? дня.
Вотъ списокъ съ той записки. Я разломила печать хотя она была надписана къ моему дядюшк?.
Со всевозможною скоростію. Почтительной уважатель великодушн?йшаго и благородн?йшаго изъ челов?ковъ (я разум?ю Кавалера Грандиссона) сп?шитъ, государь мой, ув?домить васъ что жизнь его въ крайней опасности. Я слышалъ, что Г. Гревиль яростнымъ голосомъ говорилъ: Я не стерплю никогда, чтобъ похитили у меня единое мое благо. Я лишу его жизни. Къ сей угроз? присовокупилъ и клятву. Правда онъ разгоряченъ былъ винными парами и я бы мало смотр?лъ на его р?чи, естьлибъ не узналъ что онъ сего утра вы?халъ изъ дому съ вооруженными людьми. Пользуйтесь какъ хотите симъ изв?стіемъ. Никогда вы не узнаете, отъ кого его получили. Но уваженіе и приверженность, кои я им?ю къ молодому Баронету, суть единыя причины, кои меня къ сему побудили. Я въ томъ принимаю Бога свид?телемъ.
Два откупщика моего дядюшки вид?ли одинъ посл? другаго, что сей злой челов?къ ?халъ по Лондонской дорог? съ своею шайкою, что со мною будетъ до утра, естьли вашъ братецъ къ вечеру не прі?детъ?
Въ одинтцать часовъ ночью.
Мой дядюшка отправилъ двухъ своихъ слугъ съ такимъ приказаніемъ чтобъ разъ?зжали по Лондонской дорог? до самаго св?та. Оъ самъ поехалъ къ Г. Гревилю. Ему подтвердили что онъ вы?халъ изъ дому по утру съ нарочитымъ числомъ провожатыхъ и хот?лъ быть обратно къ вечеру, присовокупили ему тамошніе люди… Въ томъ нам?реніи можетъ быть, чтобъ расположиться къ поб?гу по самомъ злод?йственномъ поступк?. Тетушка моя вся въ слезахъ, дядюшка приводитъ себ? на память вс? обстоятельства и сравниваетъ оныя между собою. Нанси кусаетъ у себя руки. Ваша Генріетта въ безмолвной скорби томится. Она не можетъ бол?е ни плакать ни писать.
Во вторникъ отъ 7 до 8 часовъ поутру.
Какую ночь я проводила! Я не могла сомкнуть и глазъ. Никого еще не слыхать. Каждой боится показываться, опасаясь другъ друга вид?ть. Я чувствую, что глаза мои опухли отъ слезъ и безсонницы. Удивительно что дядюшка мой не сходитъ въ низъ. Онъ бы могъ отдать приказъ… Но увы! О чемъ?
Сколь бы страшны были моя сны, естьлибъ я столько могла забыться, чтобъ пустыя мечты могли мн? представишься въ вид? д?йствительныхъ веществъ! Не спя еще вид?ла уже я довольно призраковъ: ибо глаза у меня все были разкрыты. Моя горнишная проводила сію ночь при мн?. Она прим?тила мои содроганія и безпамятство. Никогда не бывала я въ такомъ состояніи. Боже! сохрани меня впредь отъ подобной ночи! Мн? остается только возможность писать. Но къ чему служитъ писаніе? На какой конецъ? Но не читайте столь безполезныхъ речей… Я хочу перем?нитъ свое положеніе… Теперь Я стою на кол?няхъ и молюсь съ усердіемъ Богу… Но я вижу, идетъ Люція!
Она пришла. Нанси вошла за нею. Он? об? только что обезпокоили меня разсказываніемъ своихъ сновъ. Моя тетушка очень не здорова. Дядюшка мой теперь лишь заснулъ, просидя всю ночь въ глубокихъ размышленіяхъ: бабушк? моей не должно знать причины нашихъ томленій, докол? можно будетъ оныя отъ нее скрывать, по крайней м?р? ежели… Жестокая неизв?стность! Я оставляю свое перо.
Миссъ Биронъ къ той же. 7 Ноября.
(*) Пожалуйте, моя любезная прочтите перьвую мою страничку прежде нежели развернете страшное письмо, которое къ вамъ посылаю подъ пятью печатьми, коими скр?пила сей свертокъ, боясь чтобъ оно не прежде попало вамъ въ руки. Люція хоч?тъ чтобъ сіе разительное письмо во всей ц?лости было къ вамъ послано, и я склонилась на ея мн?ніе.
(*) Сіи шесть строкъ написаны были на особливой бумашк?.
Сего утра собрались мы вм?ст? почти безъ души и безъ силъ, неудобныя равно принимать и подавать ут?шеніе. Вс? пересмотр?ли ту изв?стительную записку: потомъ оставили ее; тамъ опять брали, и каждой
