секретарша. Она провела Дашу с собой, взяла у неё пальто, и минуту спустя посетительница уже открывала дверь с надписью 'Храбров Г.И. Генеральный директор'.

Навстречу из-за офисного стола поднялся молодой человек, выглядевший Даше ровесником:

- Проходите, Дарья Владимировна, присаживайтесь. Вам кофе или чаю?..

- Да я... спасибо, чаю, пожалуй...

Георгий Иванович выложил на стол заново отпечатанный список дедушкиных трудов, и, странное дело, список этот внезапно показался ей каким-то... чужим. Вернее, отчуждённым. Так всегда, наверное, бывает, когда посторонние руки касаются чего-то, что ты привык считать только своим...

- Вы, Дарья Владимировна, пожалуйста, извините меня за мой вид, неожиданно сказал Георгий Иванович. И указал пальцем на левую сторону своего лица, на которой ей с самого начала померещилась некая тень. Теперь Даша присмотрелась внимательнее и увидела, что там красовался роскошный синяк. Он был умело и с любовью загримирован, но полностью скрыть великолепную гамму синего, лилового и желтоватого косметика оказалась бессильна.

- Пьяный гоблин попался,- смущённо пояснил генеральный директор. Даша немедленно вспомнила недочеловека, когда-то напавшего на неё во хмелю. И Серёжу, уложившего 'гоблина' красивым и жестоким ударом. Серёжа...

- Владимир Игнатьевич полностью ввёл меня в курс, - продолжал Храбров. Вот, прочтите внимательно. Если с чем не согласитесь, можно внести коррективы...

Документ под внушающим робость названием 'Издательский договор' был напечатан на двух страницах мелким шрифтом и состоял из множества пунктов.

'Издательство принимает на себя эксклюзивное право по публикации и рекламе на территории России всех трудов академика Д.В. Новикова...'

- Это очень хороший пункт, - объяснил Даше Георгий Иванович. - Скажу по секрету, мы далеко не перед каждым берём подобные обязательства. Вы понимаете, что это значит? Вам теперь ни о чём не придётся заботиться. Мы сами связываемся с американцами, англичанами, кто там ещё, сами пересылаем им тексты...

Даша согласно кивнула и принялась читать дальше. Потом снова подняла голову:

- Шесть процентов от отпускной цены тиража... Это сколько? Я не в том смысле, что подавайте мне сто миллионов, просто порядок цифр... На что примерно рассчитывать...

- Шесть - это очень хороший процент вознаграждения. Только из уважения к имени Дмитрия Васильевича, - улыбнулся генеральный директор. - Честно говоря, с авторами, которые приходят впервые, мы заключаем на два-три процента... но здесь, конечно, не тот случай. Опять же и Владимир Игнатьевич... А что касается конкретного порядка цифр... Видите ли, мы продаём тираж оптовикам, в магазины, там при розничной торговле, конечно, накручивают, но это уже помимо нас.

Мы автору платим из той суммы, которую сами получили. А сколько продадим, пока неизвестно...

Даша снова согласно кивнула. Было полностью ясно, что какие-либо попытки разобраться во всех этих пунктах с подпунктами обречены на заведомую неудачу. Что ж... В 'хорошем нашенском издательстве', как назвал его Володя, её вряд ли станут обижать и обманывать. Она поискала глазами место для подписи...

Минут через двадцать Даша покидала издательство 'Интеллект' с чувством завершения большого и полезного дела.

В портфельчике у неё лежал договор, вечером за чемоданом с рукописями должен был заехать сам Георгий Иванович ('Да мне что, я ведь на машине...'). В общем оставалось ждать выхода первого тома. Наверное, это случится ещё через какое-то время, но Даше казалось, будто книги прямо завтра появятся на всех лотках и прилавках. Она шла по улице и, естественно, не обратила внимания на плавно тронувшийся с места большой 'Мерседес Брабус'. А ведь он стоял возле входа в издательство всё то время, что она там находилась, и отчалил через несколько минут после того, как Георгий Иванович поцеловал ей на прощание ручку.

Внутри, за широкими спинами водителя и охранника, расположился на заднем сиденье важный господин с одутловатым лицом и в толстых очках. Это был 'непостижимый змей' российских финансов Михаил Матвеевич Микешко. И у него было настроение, схожее с Дашиным. А в руке он держал ксерокопию списка трудов покойного академика Новикова.

Так называемый генеральный директор был у Микешко всего лишь наёмным работником. Подставной фигурой на тёплом местечке. Издательство с потрохами принадлежало Микешко. Как и ещё многое, многое в Петербурге.

Когда Михаилу Матвеевичу позвонил Гнедин и стал говорить об издании трудов покойного академика, тот для начала порылся в подшивках журнала 'Змеи планеты Земля', который выписывал из Америки. У финансиста была абсолютная память, и он без труда отыскал статью о Дашином деде. Казалось бы, какое отношение имели ужи, анаконды и кобры к берестяным грамотам академика Новикова? Оказывается, имели. Дмитрий Васильевич, представьте, всю жизнь писал философские статьи естественнонаучного плана. Писал тайно, сугубо 'в стол' - во избежание конфликтов с режимом. Что-то там такое из области единства живого и неживого. И неплохо, видно, писал, - если уж то немногое, что просочилось в своё время на Запад, добралось ажно до таких специальных изданий, как 'Змеи'. Статья называла мистера Новикова человеком XXI века, соединившим этику Альберта Швейцера с логикой Ильи Пригожина и Тейяра де Шардена... О том, что это фигуры мирового масштаба, Микешко, естественно, знал. И он без колебаний поднял телефонную трубку, чтобы сказать Гнедину 'да'. Рисковал он при этом не больше, чем кабатчик, купивший у Ван-Гога картину за один ужин, а через несколько лет продавший её за миллионы.

При 'Интеллекте' имелась собственная посредническая контора, куда издательство сбывало тираж по дешёвке, ниже себестоимости, получая доход 'чёрным налом'. Небольшой, но всё-таки ручеёк, стекавший Михаилу Матвеевичу прямо в карман. Издание трудов Дашиного деда грозило превратить ручеёк во вполне достойную речку.

Самое же смешное, что Вовка Гнедин ещё и собирался устроить презентацию. В Доме учёных. И пригласить на неё дурачков-бизнесменов, жаждущих угодить в меценаты... Михаил Матвеевич улыбнулся.

- Давай побыстрей, - сказал он водителю. 'Мерседес Брабус' послушно рванулся вперёд. Струя снежной каши, взвившейся из-под колёс, хлестнула по ногам молодую женщину с портфельчиком, шедшую по тротуару...

- Эх, было бы двадцать баксов, я бы этот секонд-хэнд в гробу видал! Пенис всунул тощие руки в рукава штопаного кимоно. Под его плюгавый рост кимоно имелось только детское, но детское надевать ему было западло. А взрослое было безобразно велико, и закатанные рукава со штанинами имели обыкновение съезжать посреди тренировки, в самый неподходящий момент.

Когда клуб 'Факел' только-только ожил и там начались тренировки, у дверей почти сразу возник мужик с рюкзаком.

- Двадцать зелёных, - потряхивал он негнущимся новеньким кимоно.- Можем и на заказ...

Ещё у него в рюкзаке имелись пояса всех цветов радуги. Самым привлекательным, конечно, был чёрный, но его, как и прочие, довелось пока только пощупать. Когда денег нет, и за погляд скажешь спасибо...

На другой день в их компании появился парень, очень похожий на Пениса, в том числе ростом. У него было серое морщинистое лицо и золотые передние зубы. В руках он держал футляр от скрипки.

- Двоюродный братан,- гордо объявил Пенис.

- Вы на скрипке играете? - спросил сдуру Олег.

- Ха-ха! - Пенис хлопнул себя по коленкам. - Покажи, какая у тебя там скрипка!

- Щас, только не тут, - проговорил двоюродный и жуликовато оглядел пустой двор.

Они поднялись по лестнице на верхнюю площадку, к самому чердаку, и брат Пениса раскрыл перед ними футляр. Там, на зелёном бархате, отливал завораживающей синевой пистолет.

- Газовый? - восхитился Кармен и протянул было руку, но брат Пениса проворно шарахнулся:

- Какой тебе газовый! Самый настоящий... 'ТТ'. Слыхал про такой?

- Посмотреть-то дай, - попросил Фарадей. - Не заряженный?

- Сколько? - прямо спросил Гном.

- Мы не жадные, - выставил золотые зубы брат Пениса. - Ерунду просим, всего триста баксов... потому