чтобы кричать, и речи быть не могло. - Вот... на, возьми... всё возьми...
Ей показалось, будто он сделал какое-то движение, и мир разлетелся вдребезги, опрокидываясь в тишину. Позднее эксперты придут к выводу, что удар нанесли тяжёлым предметом - гаечным ключом либо монтировкой, замотанной в тряпку. На самом деле киллер действовал просто рукой. Он не пошёл в квартиру и даже не потрудился прикрыть за собой дверь. Просто спустился по лестнице и выкинул в ближайшую помойку тонкие кожаные перчатки. Пускай на здоровье приобщают их к делу, всё равно отпечатков и частиц, окромя Нечипоренкиных, никаких не найдут. Если только раньше перчатки не приватизирует какой- нибудь пронырливый бомж...
На другом конце телефонного провода вневедомственная охрана терпеливо ждала, чтобы Алевтина Викторовна покинула наконец квартиру и захлопнула двери, возобновляя контакт в сигнальной цепи. Однако хозяйка дома подозрительно мешкала, и Бог знает, какие могли тому быть причины. Вдруг она со всей семьёй отправилась в путешествие, и через порог волокли бесконечные чемоданы? Или по закону стервозности ей именно в этот момент подвезли новую мебель, и сейчас в прихожую с грохотом затаскивали гарнитур, и она позабыла на радостях дать охране отбой? Или - всякое ведь случается! - на самом деле дверь была давно и благополучно закрыта, просто в датчике что-нибудь не сработало?..
Лет десять назад к вопросу подошли бы с трогательной простотой. Ничтоже сумняшеся махнули бы рукой на всё дело, а когда Алевтина Викторовна по возвращении попыталась бы сделать контрольный звонок: 'Восемнадцать шестьдесят пять, снимите!' - ей сказали бы о поломке и направили техника.
Нынче не то... Нынче и ворья развелось не в пример былым временам, и клиент пошёл один другого круче: случись вдруг покража - до пенсии не отмоешься. Отмываться не хотелось, и ситуацию с квартирой Нечипоренко решили проверить. Возле оснащённого домофо-ном подъезда остановились бело-синие 'Жигули'. Водитель остался в машине, а двое рослых ребят с автоматами поднялись на этаж.
Сквозняк бесконтрольно гулял по площадке и четырёхкомнатной 'конуре'. Он наверняка давно захлопнул бы квартирную дверь и тем прекратил всякие сомнения на пульте охраны, но дверь, качаясь, наталкивалась на препятствие. Алевтина Викторовна Нечипоренко лежала поперёк порога ногами наружу, и золотой с бриллиантами крестик, выскочивший из-за ворота платья, сверкал и переливался на синей ткани пальто.
Наёмному убийце было некуда торопиться, и он отправился через весь город пешком. На Невском продавали горячие булочки с длинными сосисками и кетчупом. Он протянул продавщице деньги и отошёл за ларьки, где не так поддувал ветер.
- Дяденька, оставь сосиску, - возник перед ним профессиональный беспризорник. Киллер молча показал ему кукиш. Он знал, как выглядели дети, которым действительно было нечего есть.
Он уже скомкал салфетку и оглядывался в поисках урны, когда из подворотни вырулили четверо охламонов постарше, лет по шестнадцать-семнадцать. Давешний попрошайка держался поодаль, заинтересованно наблюдая. Киллер щелчком отправил бумажный шарик под ноги четвёрке и улыбнулся. Ему было, собственно, наплевать. Стая инстинктивно почуяла ситуацию и отвалила так же ненавязчиво, как возникла.
Мы везём с собой кота...
Однажды вечером в общежитии на Звёздной раздался звонок. Саша Лоскутков бегом прибежал со второго этажа, взял трубку и услышал голос плачущей Надежды Борисовны, Шушуниной бабушки. Оказывается, несколько дней назад Вера пошла-таки с Татьяной в церковь, но назад дойти уже не смогла. 'Скорая' без разговоров доставила её в больницу, и там, сделав рентген, назначили срочную операцию.
- Вы извините, Саша, что я к вам...- Надежда Борисовна тщетно старалась сдержать слезы. - Я всю субботу должна буду... Шушунечку не с кем... Соседей тоже в субботу... а Николай... опять запил, чтоб ему... Вот я и подумала, может, вы...
- Надежда Борисовна, без вопросов, - Саша уже прикидывал, как отпросится у Плещеева. - Вам что- нибудь привезти?..
До сих пор Надежда Борисовна его ни о чём не просила. Их с Верой Сашины визиты определённо радовали и одновременно смущали - как же, посторонний молодой мужик гуляет и возится с их мальчонкой, в то время как родной отец... Этот самый отец, которого Саша даже про себя называл 'гражданин Кузнецов', смотрел на эгидовца с едва скрываемой ненавистью. Может быть, его ненависть до сих пор не вылилась на домашних только потому, что гражданин Кузнецов знал - в этом случае головы ему не сносить уже точно.
- Саша, только вы ради Бога Шушуне не проговоритесь... и ей самой тоже... Вы знаете... У Верочки врачи подозревают рак! Господи, как же мы теперь... Как же страшно-то...
- Надежда Борисовна, - сказал Саша, - вы только не плачьте. У меня у знакомого на ранней стадии прихватили, всё вычистили, он и сейчас жив. Лет десять уже...
Плещеев отпустил его без разговоров.
- А мы в субботу как раз проветриться едем, - обрадовался Фаульгабер. Знаешь, куда? В Ольшанники. Котёнка везём. И вас с Шушуней прихватим...
Улицы города по сравнению с будними днями были почти пусты. Тем более что накануне довольно сильно мело, и, как следствие, иномарки на время попрятались. Скоро 'Фольксваген-каравелла' выкатился на Выборгское шоссе, и замелькали пригородные посёлки: Осиновая Роща, Сертолово, Чёрная Речка... Фаульгабер повёл свой семейный микроавтобус старой дорогой. Здесь было совсем тихо, и над узкой полоской асфальта клонились забитые густым снегом деревья. Небо было затянуто размытыми, бесформенными облаками. Иногда они расходились, и сквозь снежную дымку проглядывало низкое зимнее солнце. Тогда стволы сосен начинали мягко светиться, снег на ветвях подкрашивали голубые тени, а дальние холмы затягивала сказочная перламутровая дымка.
Шушуня то расплющивал о холодное стекло нос, надеясь высмотреть белочку, то прижимался боком к сидевшему рядом Саше Лоскуткову и счастливо улыбался. Саша легонько толкнул его локтем и шёпотом продекламировал:
Я в лесу увидел пень.
Пнул я пень, когда был день.
Шёл я ночью мимо пня
В темноте пень пнул меня!*
*Стихи А. А. Шевченко.
- У нас в садике ёлка была, - сообщил ему Шушуня. - И я читал стихотворение. Пушкина. Там про собачку и как мальчик её на санках катает. 'Ему и больно и смешно, а мать грозит ему в окно'. - Он снова посерьёзнел. - У него мама была здоровая...
Ещё миг - и по щеке покатилась солёная капля. Нужно было срочно что-то предпринимать.
- А вот послушай ещё, - сказал Саша.
Листьев ворох.
В листьях - шорох!
Мы от шороха - шарах!..
Кто же ворох ворошит ?!
Кто же листьями шуршит?!
Мыши ворох ворошат
Учат в нём шуршать мышат...*
*Стихи А. А. Шевченко.
Слезы разом просохли.
- Здорово! - захлопал в ладоши Шушуня. - Это тоже Пушкин сочинил, да?
Фаульгабер обернулся и громко захохотал.
- Ну...- замялся Лоскутков.- Не совсем... Это современный один...
- Современный - это как? - переспросил Шушуня.
- Ну, значит, живой ещё, - важно объяснил младший из четверых фаульгаберят, Сеня.
- А Пушкин?
- Ты что! - закричал Боря. - Пушкин умер давным-давно!
- Умер? - Шушуня снова помрачнел. - Ему тоже операцию делали?
- Ему,- авторитетно заявил Семён Никифорович, - как раз не сделали, а надо было.
Шушуня глубоко задумался над его словами, потом с надеждой посмотрел на Лоскуткова:
