- и врачи 'скорой' сбились с ног, развозя тощих детдомовцев по больницам. Впрочем, по сравнению со всем остальным, что творилось в Нечипоренкином заведении, история с вакциной была ещё пустячком.
Юный корреспондент с поразительным хладнокровием 'раскручивал' свою собеседницу, задавая вопрос за вопросом: о питании и гигиене детей, о враче и уколах, о 'гостях', для которых наряжали старших воспитанниц. Камера бесстрастно фиксировала ответы Алевтины Викторовны.
Доисторический 'Вечер' красок не передавал, но Алевтина Викторовна явно была пунцовой, как перезревшая клубничина. Она грозила ОМОНом и зачем-то размахивала видеокассетой.
Сволочи все!!! - кричал её взгляд. Всех бы порошком, как тараканов, чтоб кому получше вас воздухом дышат не мешали...
Эмоциональные высказывания Алевтины Викторовны перемежались документальными кадрами, отснятыми в другое время и в других местах. В детской больнице, в столовой детдома, на лестнице, в коридоре у добротной деревянной двери, запертой на замок...
Камера близко показала, как болтаются в ушах у заведующей тяжеленные золотые серьги. Как пел когда-то Высоцкий, 'если правда оно ну хотя бы на треть', оставалось одно. Пойти и повесить. Потому что сами такие не вешаются.
Сука, думал Скунс, глядя, как на фоне стоп-кадра - возмущённое лицо Алевтины Викторовны, а за ним столетние разводы плесневелой сырости на стене вверенного ей учреждения - титрами проходят данные о последовательном улучшении жилищных условий предприимчивой дамы. Выяснить, на какую треть было правдой всё показанное-рассказанное, труда не составит. Скунс, впрочем, подозревал, что на сей раз краски были сгущены журналистами минимально. Он сам вырос в детдоме и с такими Нечипоренками знаком был не понаслышке. Сука...
Их взгляды встретились, и телевизор не выдержал взаимного напряжения. В нём что-то громко щёлкнуло, запахло жареным электричеством, и пропала сперва картинка, а после и звук. Кот Васька в панике ринулся с хозяйкиных колен и удрал под кровать. Тарас, сидевший ближе всех, проворно выдернул вилку.
Когда телевизор остыл, мужчины притащили авометр, и Алексей - кто тут у нас инженер-электрик? - долго рылся в пыльных ламповых недрах. Звук в конце концов появился, но изображение восстановить так и не удалось.
Стая
Даже у лихого прогульщика бывают мгновения, когда он старательно исполняет школьное задание. Правда, задание у Олега Благого вышло несколько необычным.
- Явился, партизан! - сказала ему завучиха и... вытащила купюру: - Анне Павловне, библиотекарю, сегодня шестьдесят исполняется. Мы тут собрали... Сходи купи хороший букет и ко мне в учительскую принеси!
Анну Павловну в школе любили все. Олег и сам несколько раз отсиживался у неё за стеллажами, 'мотая' контрольные. А сколько девчонок плакалось ей, доверяя библиотекарше тайны, тщательно хранимые от собственных матерей!..
Цветов у метро был целый длинный ряд. Олег сразу вынул деньги, зная по опыту, что в ином случае его заподозрят в хулиганских намерениях и начнут отгонять от товара.
- Что желаете, молодой человек? - тотчас спросила ближайшая тётка. Гвоздики берите. А вот розы, только сегодня привезли, местные, долго будут стоять...
У Олега натурально разбежались глаза. Захотелось купить не просто букет, а что-нибудь сногсшибательное. Чтобы у завучихи свалились с носа очки, а потом счастливой библиотекарше сказали: 'Это Олег Благой для вас постарался...'
Он еле преодолел искушение отовариться у первой же торговки и решил сначала пройти весь ряд до конца. А то купишь, а по закону подлости на соседнем прилавке такое!..
- Ты! Чего там ходишь, иди сюда! - позвал его вдруг какой-то парень. - Да не бойся!
Олег сразу почувствовал, как в животе шевельнулся страх. Но показать трусость значило потерять всякое уважение к себе самому.
- Иди, говорю, я у тебя спросить хочу! - торопил парень,
По виду он казался Олегу ровесником, ну, может, чуть старше. Правда, таких рож в классе у себя Олег не видал... Благой-младший протиснулся сквозь промежуток между ларьками. На узкой площадке, куда выходили тылы ларьков, было полно хламу, мятых коробок. Противно воняло мочой.
- Ну чего? - спросил настороженно Олег.
- Тыщу не подаришь? А то мне на метро не хватает.
- Не подарю,- сказал Олег и судорожно стиснул кулак, уже понимая, что сейчас будет.
- А я тебя прошу. Я тебя ОЧЕНЬ прошу...- И парень одним щелчком раскрыл парикмахерскую опасную бритву. Олег мгновенно представил, как она по- полам рассекает ему щёку, и щека сразу же заболела. - Клади деньги наземь - и полный вперёд, - продолжал парень. Впоследствии Олег не взялся бы подробно припомнить его физиономию, только то, что её украшала явная печать ранних пороков. - А ментам вякнешь, останешься без ушей. Понял? Я твой дом знаю...
- Это... библиотекарше на букет,- с трудом выговорил Олег.
- Я ща из тебя самого букет сделаю! - и бритва свистнула в воздухе. Пока ещё на безопасном расстоянии от лица, но Олег отшатнулся. Рядом, с другой стороны ларьков, прохаживались люди, кто-то громко смеялся, какая-то женщина звала маленького ребенка.
- Витя! Витя! - кричала она.
Всё это казалось Олегу звуками с того света. Он помедлил, потом, словно во сне, стал нагибаться... И вот тут что-то вокруг изменилось. Олег кожей ощутил некое изменение атмосферы. Он ещё стоял внаклонку, но за спиной уже звучали спасительные шаги. Четверо парней и девчонка. Решительные, никого не боящиеся...
- Налоговая полиция! Всем руки за голову и ноги шире!..- оскалился один из парней. Самый высокий, сутуловатый.- Ты, козёл,- обратился он к обидчику Олега, - тебя кто на чужую зону пустил?
- Я Плечу скажу, он твоей шнявой тебе же яйца и чикнет. И съесть заставит, - промурлыкала девочка.
Она очень отличалась от своих спутников - хорошо одетая, ухоженная и красивая, похожая на куколку 'Барби'. Но почему-то под её взглядом парень спрятал руку с бритвой за спину, и глаза у него забегали. Он хотел что-то сказать, но 'Барби' шагнула ближе и... резко, неожиданно саданула ему между ног носком модного сапожка. Парень выронил бритву и скрючился, зажимая ладонями пах. Он не посмел бы дать сдачи, даже если бы мог. Олегу его сдавленный всхлип показался музыкой.
- А ты тут чего? - повернулся к нему высокий, сутуловатый.
- Цветы... день рождения... Анне Палне, библиотекарше...- вздрогнул Олег, внезапно поняв, что угодил из огня в полымя. И сам тут же понял, какую глупость сморозил. Ну откуда бы им знать библиотекаршу из Олеговой школы?..
Однако мир оказался воистину тесен.
- Анне Палне? Фарадей, слыхал? У Анны Палны день рождения! А сколько?
- Шестьдесят...
- Во, бля буду, дела!..- И 'налоговый полисмен' грозно повернулся к неудачливому грабителю: - Ты, козёл сраный, у кого отнять хотел!.. Да я те сам щас яйца отрежу...
Знала бы добрейшая Анна Павловна, спасавшая не только нынешних учеников, но некогда и родителей их, в каком месте и при каких обстоятельствах будут однажды поминать её имя....
Когда-то она обнаружила около упавшего стенда перепуганного, зарёванного первоклассника Генку Журавлёва, которого тогда ещё никто не звал Гномом. Утешила, увела к себе отпаивать чаем... А малыша Жорку Коклюшкина, тоже ещё никем не названного Фарадеем, извлекла из школьного подвала, куда его пусть-ка посидит в темноте с крысами! - затолкали шалые семиклассницы. У него тоже, кстати, был тогда день рождения. Анна Павловна и подарила ему 'Историю свечи' физика Фарадея...
- Чё набомбил, гони живо! - приказали поставленному на колени грабителю. Парень послушно вывернул карманы - похоже, 'великолепную пятёрку' он знал и не на шутку побаивался. Фарадей отдал всю добычу Олегу:
- На, держи... купишь побольше, чтобы и от нас, понял! Скажешь Анне Палне, что мы тоже её поздравляем... - Он оглянулся на девочку. - И Киса, хоть она тут не училась.
Киса не возражала.
...При виде шикарного букетища роз завучиха действительно ахнула.
