застекленном отсеке, без улыбки спросил:

- Как вы её нашли?

- Очень слабой, но бодрой.

- Да. Она вне опасности, - пригладив пушистые седые виски, заметил хирург, - и вы, ваше к ней отношение - это тоже один из сильнодействующих факторов. Но вот что я хотел сказать, - продолжал он не так уже ободряюще. - Зарема перенесла тяжелую операцию. Ее организму нужна огромная поддержка извне.

Короче говоря, пенициллиновая блокада. Мы делаем все, что в наших силах, но, увы, - он развел руками, - в больничной аптеке осталось с десяток ампул. А её нужно держать на пенициллине ещё недели две.

- Я все понял, - перебил его Демин. - Сколько ещё ампул надо и сколько это будет стоить?

Хирург грустно улыбнулся:

- Дорогой мой летчик, ни в одной аптеке города пенициллина вы не найдете. Только на рынке, у каких- нибудь перекупщиков, и то за баснословные деньги.

- И все-таки сколько это будет стоить?

Хирург назвал цену. Надо было отдать все, что оставалось у них с Заремой на сберкнижке.

- Хорошо. Будет сделано. Скажите, к какому нужно, числу?

- Дня через три, - не сразу ответил врач, а про себя подумал: 'Что за странный парень?! На его лице такое выражение, будто достать пенициллин все равно что купить пачку фруктового мороженого'.

- До свидания, - произнес Демин, и хирург крепко пожал его руку.

* * *

На толкучке Демину объяснили, что пенициллин можно достать в одном только месте - в маленькой пивнушке, прозванной невесть за что 'Славянским базаром', куда заходят погреться матросы с торговых океанских судов. Демин надел сапоги, старую гимнастерку со опоротыми погонами, прикрепил к ней свои боевые награды и двинулся в порт. Искать долго не пришлось. Первый же гуляка, запинаясь, изрек:

- 'Сл-лавянский базар'? Подумаешь, какая премудрость. Это же легче, чем к столбу каменному пришвартоваться. Иди, браток, два квартала прямо, третий налево, там и увидишь.

Демин быстро пошел вперед и даже не обернулся на брошенный ему вслед оклик:

- Эй, браток, а за консультацию?.. На кружку пива не хватает.

По узким грязным ступенькам спустился Демин в подвальное помещение, наполненное табачным дымом, винными парами и людским гомоном. Толстая буфетчица качала за стойкой пиво. Демин попросил кружку и долго примерялся, за какой бы столик сесть. Наконец выбрал компанию, показавшуюся более трезвой: чуть подгулявшего краснолицего боцмана, угощавшего, по всей видимости, своих матросов, потому что, похлопывая пх по крепким спинам, он беспрерывно повторял: 'СашкаВанька, Сашка-Ванька, разлюбимые братаны, основа моей команды!' Раскрасневшееся лицо боцмана окаймляла рыжеватая шотландская бородка, взбегавшая к вискам жесткими бакенбардами. С припухшего лица смотрели полуприщуренные голубые глаза. Их взгляд как-то сразу расположил Демина.

- К вам подсесть можно? - деликатно осведомился он, не решаясь сразу поставить на замызганную клеенку пенистую кружку.

- А, летчик! - воскликнул боцман с таким видом, словно бы лет десять, не меньше, знал Демина. - Садись, дружище. - Он распахнул картинным жестом черный бушлат, раскрывая матросскую форменку с тельняшкой. - Люблю летчиков! Я в войну на Севере на караванах ходил, так они нас от 'мессеров' спасали.

А у тебя, браток, четыре боевика? На какой же матчастп работал?

- На ИЛах, - ответил Демин и с жадностью отхлебнул глоток холодного пива, вкус которого давно уже был им забыт.

- На 'горбатых'! - воскликнул боцман. - Сашка - Ванька, разлюбимые братаны. Какого же вы дьявола сидите? Или вы не видите, что у нашего друга летчика опустела посудина? А ну в очередь, салажата, и от моего имени добудьте у тети Мани сто пятьдесят и ещё пару пива.

У боцмапа была странная фамилия: Кирка.

Через несколько минут боцман уже знал историю, пригнавшую Демина в 'Славянский базар', и даже протрезвел от этого малость. Подперев красные, обветренные щеки огромными ладонями, покачивая коротко остриженной головой, он нараспев повторял:

- Значит, тебе надобен пенициллин, летчик. Сложнее дела, если по правде сказать, не придумаешь. Однако не я буду, если не помогу. Знаешь что, браток, - хлоппул он дружески Демина по коленке, - в данной ситуации пенициллин может добыть только один человек - Витька Полиглот. То есть, я виноват, такую сволочь человеком называть, по правде говоря, грешно. Подонок, рвач, обдирала. Но без него не обойтись.

Демин обеспокоенно вздохнул.

- Так ведь его же ещё и найти надо?

- Найти! - заорал боцман. - Да он от нас через два столика сидит. А ну, Сашка-Ванька, два моих верных братана, приведите-ка мне этого прохиндея Витьку Полиглота. - Сашка и Ванька, оба конопатые, вихрастые крепыши невысокого роста, с рвением, достойным подлинных адъютантов, бросились выполнять поручение. Боцман с одобрением посмотрел им вслед: - Видал, уважают.

В клубах табачного дыма появился долговязый парень в вельветовом пиджаке и остроносых полуботинках. Маленькие глазки оценивающе остановились на летчике.

Узнав, о чем идет речь, он подозрительно покосился на деминские ордена и медали.

- А он того... не выдаст?

- Дурак, - беззлобно сказал Николай, - у меня жена в тяжелом состоянии. Руку бы отсек себе, если бы понадобилось, чтобы лекарство достать.

- Значит, любишь, - хихикнул Витька Полиглот, но тотчас же смолк, остановленный свирепым взглядом.

- Молчи! - грозно выкрикнул боцман. - Что ты можешь поднимать в любви. Не тебе о высоких материях рассуждать. Дуй за ампулами, и чтобы в один момент вернулся. Да летчика обсчитать не вздумай.

- Не беспокойтесь, Денисыч, - подобострастно изогнулся Витька Полиглот. - Все будет строго по таксе.

Ампулы в американской упаковочке. Экстра-сорт. За накладные расходы копеечки не возьму, поскольку это по вашему распоряжению.

* * *

После покупки пенициллина у Демина на сберкнижке осталось четыреста рублей, но это его мало волновало.

'Черт с ним, - думал он про себя. - Если припрет, так и обстановку всю загоню. Ничего не оставлю. Лишь бы Зара на ноги поскорее встала. - Но потом начали его одолевать мысли иного сорта: - А что я стану делать, когда Зарема выпишется? Ведь её надо будет кормить не хуже чем по фронтовой летной норме'. А что такое фронтовая летная норма? Это и масло, и мясо, и шоколад, и овощи, и даже фрукты в небольшом количестве. Где же взять все это, если его пенсии и Зариной стипендии елееле хватает лишь на то, чтобы выкупить продукты по карточкам да промтоварным талонам не дать погибнуть.

А если загнать обстановку, что это даст? Жалкие гроши.

Да и кто её возьмет, цыгане, что ли? Надо наняться куда-нибудь на работу. Но куда? Что он умеет? Погрузка и разгрузка? Он съездил на два городских вокзала, но в обоих случаях получил отказ. Тогда он вспомнил про боцмана Кирку из 'Славянского базара' и подумал: чем черт не шутит.

Боцман Кирка, как по заказу, сидел за своим столиком, только не с братанами Ванькой-Сашкой, а с какимито другими собутыльниками в поношенных штатских пиджаках.

- А! Летчик! - приветствовал он Демина самым сердечным образом и даже распахнул для обьятия руки. - Ну как женушка? Помог ли ей пенициллин? Если Витька Полиглот надул, я из него кларнет сделаю.

Узнав о сложной деминской просьбе, боцман попросил минуту на размышления, а Николаю пододвинул непочатую кружку пива.

- Ладно! - сказал он, раздирая на голове рыжеватую шевелюру. - Где наша не пропадала. Мы аккурат завтра начинаем грузиться, и я тебя постараюсь приспособить. Нога-то раненая не подведет?

- Выдержит, - заверил Демин.

- Оденься завтра попроще и приходи на девятый причал к семи утра. И запомни, что, если мы завтра грузимся, стало быть, в среду уходим в рейс. Так что не опаздывай.