его намерений.
Дверь - двухстворчатая, металлическая, как и весь трейлер, надежная была, к сожалению, в полном порядке: заперта и даже опломбирована. Так оно и было с самого начала, и немалый интерес представляло - чья же это пломба, кто не убоялся взять на себя ответственность за контрабандный груз. Но до сих пор познакомиться с висячим металлическим кружком не удавалось - хотя бы потому, что остальные шоферы к пломбам не прикасались, а значит, и ему не следовало; Но, быть может, это последняя возможность? Был смысл рискнуть, проявить чрезмерное, может быть, усердие. Ни в коем случае не воровато, украдкой, а напротив - смело, открыто, у всех на глазах, действовать так, как присуще человеку, не сознающему, что он совершает что-то запретное.
Милов залез на ступеньку задней лесенки. Левую ладонь завел под пломбу, в правой держал тряпку - и начал усердно начищать пломбу, в дороге успевшую изрядно запылиться, - а маляры, преображая машину, пломбу, понятное дело, красить не стали. Пришлось поплевать на тряпку, чтобы добиться успеха. И вот не сразу, но какие-то знаки начали проступать на пломбе. Буквы? Да нет, черт бы взял. Вроде бы что-то другое... Ну-ка, ну-ка... Нет, все-таки, это надпись. Только не латинскими буквами. И уж естественно - не кириллицей. Арабские письмена. Среди великого множества вещей, в которых Милов не разбирался, была и арабская письменность. Так что можно было лишь отметить факт: пломба принадлежала, скорее всего, покупателям. Очень интересно...
Ну что же, и на том спасибо. Больше нечего торчать тут. Для правдоподобности обойдем машину с другой стороны...
Ему не пришлось даже делать этого: соскочив со ступеньки, он оказался лицом к лицу со своим начальством. Тот стоял неподвижно, правая рука была за бортом куртки, там внутри, под левой рукой, нечто оттопыривалось нетрудно было угадать что.
Будь Милов человеком, он улыбнулся бы старшине конвоя - ну просто так, чтобы показать, что настроен вполне мирно и никаких противных замыслов не лелеет. Однако Милов был сейчас технетом и никак этого не забывал. Поэтому он лишь глянул на своего шефа - стеклянно, равнодушно, как на пустое место. Начальник кивнул ему.
- А, это вы, - сказал он спокойно. - А я подумал: кто это так любопытствует... Все в порядке?
- В полном. Не прибыл... этот, кого вы хотели вместо меня?
- Нет, - хмуро ответил старшина водителей. - И машина пятая еще не вышла. Что-то там у них не ладится.
- А без нее разве нельзя? Так уж она нужна?
- Вы чем занимаетесь?
- Да вот... Проверить, вытереть...
- Сходите, принесите ведро воды - мойки тут нет, а диски у вас посмотрите какие. Не делает чести. У вас своей работы хватает - так что не лезьте в чужую, не то надорветесь.
Он кивнул и пошел - не в свою машину, а по направлению к конторе. Милов поглядел ему вслед. Да, остерегаться нужно, безусловно. И все же...
Он отцепил ведро, из ближайшего колодца принес воды, вымыл диски колес было много, и времени на эту работу ушел целый вагон. Закончив, разогнулся, потер спину. Никого не было видно, никто не мог оценить его рвение. Тогда он снова двинулся к задку машины.
Остановившись шагах в двух перед задней двухстворчатой дверью, Милов сперва тщательно протер пучком травы задние габаритные лампы и стоп-сигналы. Затем протер номерной знак. Он, как и пломба, не был покрашен заново, то был заслуженный знак, не раз, надо полагать, использовавшийся в дороге, сейчас лишь заново привинченный. После этих вполне безвредных и совершенно правильных действий Милов позволил себе вплотную заняться запорами.
Двери были заперты на два внутренних замка, и ключи к ним должны были обладать весьма сложным профилем - судя по тому, что можно было увидеть, разглядывая замочные скважины. Владельцы транспортной колонны явно хотели застраховать грузы от чрезмерного любопытства посторонних. Вскрывать такие замки без необходимых инструментов означало бы - сразу и безвозвратно утопить себя. Милов не сомневался, что целости замков и дверей здесь уделяется особое внимание.
Милову пришлось с сожалением констатировать, что у него таких инструментов нет. Он никогда не смог бы таскать с собою все то, что могло бы ему пригодиться в какой-то из возможных ситуаций; тогда ему пришлось бы возить объемистый сундук.
Милов ненадолго задумался, затем снова неторопливо направился к кабине, отворил дверцу, поднялся по ступенькам и уселся, чтобы начать всерьез привыкать к новому рабочему месту.
Он быстро убедился в том, что и органы управления, и приборная доска не таят в себе никаких секретов, и ему не придется в спешке догадываться о назначении какого-либо из них. О том, как ведет себя машина на ходу, каким обладает характером, можно будет узнать только на трассе. Однако сейчас его интересовало в первую очередь вовсе не это.
'Ну пусть, - еще там, перед запертым полуприцепом пришло ему в голову, - пусть я оказался плохо экипированным для столь специфического действия - это вовсе не означает, что и бывший обитатель кабины жил в такой же бедности; так что воспользуемся свободным временем для того, чтобы основательно исследовать кабину'.
И в самом деле. До сих пор Милов успел только заглянуть в бардачок, да и то мельком, на более подробное знакомство не было ни времени, ни желания, напротив, некое чувство неудобства мешало ему рыться в барахле человека (именно человека, не технета же!), им же самим убитого. Но сейчас ему удалось справиться с собой; на войне как на войне - в который уже раз подумал он, запуская руку под сиденье и шаря там. Стал извлекать одну за другой всякие интересные вещи. Инструментальную сумку, нормальную принадлежность любого автомобиля. Другую сумку - маленькую, изящную, однако тоже наполненную инструментами, только уже не слесарными, а воровскими, изготовленными, судя по виду их, профессионалом, хорошим мастером. Был в сумочке славный набор отмычек, - балерина, будра, вилочка, фильда, щучка, де - целых два незаменимых инструмента для внутреннего замка, открытая и закрытая, крестик - одним словом, умело подобранный арсенал для умелых рук, с которым в любую дверь можно войти, если, конечно, никто не помешает. Что же, вот это, собственно, нам и требовалось, это нам весьма пригодится, сказал себе Милов, продолжая тем не менее поиски. Нащупал и вытащил два рожка к 'Калашникову', изоляционной лентой связанные вместе, выходами в разные стороны, чтобы побыстрее можно было поменять их во время схватки. Милов машинально тянул на оружие, которому рожки принадлежали, - оно по-прежнему находилось над головой, два пружинных зажима надежно удерживали автомат на потолке кабины, а достать его можно было одним движением руки; удобно, слов нет. Он поднял руку, прикоснулся - оружие, чистое, смазанное тонко, как полагается, готовое к бою хоть сию минуту. 'Хорошая вещь, - и на этот раз признал Милов, - хотя лучше было бы обойтись без его применения...' Время еще было, и от исследования сиденья Милов перешел к спальной полке, в задней части кабины. Под ней оказался целый склад, но не оружия уже, а носильного барахла: хороший мужской костюм, белье - по большей части еще не надеванное, в невскрытых прозрачных пакетах, такие же рубашки, современные, модные; женское белье - тоже хорошей фирмы и не бывшее в употреблении. Похоже, не так давно где-то брали магазин, и покойный водитель не стоял от этого дела в стороне...
Да, все это представляло бы интерес для Милова, если бы он расследовал дело об ограблении; сейчас он разглядывал барахло лишь по старой профессиональной привычке. Однако время шло, и все меньше его оставалось для выяснения того, что сейчас действительно являлось важным. Так что пришлось все вещички засунуть туда, где они хранились до сих пор, и снова выйти из машины, прихватив с собой только те инструменты, которые, по мнению Милова, должны были сейчас пригодиться.
5
(46 часов до)
Наверное, с этим делом стоило обождать до темноты; однако риск был бы слишком велик: конвой мог тронуться с места уже в сумерках, если, паче чаяния, пятая машина все-таки доберется сюда сегодня, и Милову пришлось бы ехать, так и не выяснив, какую именно адскую машину он везет за своей спиной и когда следует ожидать от нее серьезных неприятностей, а также можно ли и каким способом ее обезвредить так, чтобы это не бросалось в глаза - в случае, если проверка груза все-таки произойдет. Так что придется рискнуть, пока никого еще нет...
Так он и сделал и, похоже, никем не был замечен. Тем более что замки открылись неожиданно быстро: инструменты покойного и впрямь оказались отличными. Приотворив дверь, Милов скользнул внутрь и запер
