нет.

Едва дыша, Сара на цыпочках двинулась вперед.

Джеймс спал на спине, до пояса укрытый одеялом, и легкие тени играли на его лице, на длинных ресницах. Он снова был без ночной рубашки. Сара разглядела пушистую поросль на его груди – насколько ей помнилось, она была светло-золотистой. Интересно, а какая она на ощупь? В «Грин мэн» ей очень хотелось провести пальцем по этой пушистой дорожке, которая тянулась вниз мимо плоских сосков к пупку и, сужаясь, исчезала под простыней. Посмеет ли она дотронуться до нее сейчас? Джеймс спит, и если сделать это очень-очень осторожно, он ничего не узнает.

Сумрак и полная тишина, нарушаемая лишь его ровным дыханием, придали ей смелости. Сара осторожно протянула руку...

Внезапно его руки взметнулись, схватили ее за предплечья, приподняли и рывком бросили спиной на кровать. Над ней нависла его тень, а затем всей свой тяжестью он прижал ее к матрацу.

– Джеймс!

Он ослабил мускулы.

– Сара?

– Да, это я, – робко ответила она. Из-за темноты она не могла разглядеть его лицо и боялась, что он рассердился.

– Минутку! – Джеймс отвернулся, раздался скрип спичечного коробка. Еще через какое-то время от чиркнувшей спички зажглась свеча.

Его кожа излучала тепло, накопленное во время сна. Сара с восторгом смотрела на его великолепные широкие плечи и мускулистую спину, сужающуюся к талии, все еще скрытой одеялом.

Джеймс повернулся к ней, и она снова увидела его грудь. Она уже забыла, как играют его мускулы, когда он движется, и ей было по-настоящему интересно видеть то, что обычно скрыто под одеждой. Ее взгляд жадно проследил изгиб от шеи к плечам и дальше вниз к мышцам рук.

– Ну, что вы видите?

– Что? – Она быстро перевела взгляд на его лицо. На нем опять застыло то, прежнее, пристальное и напряженное выражение.

– Вот уж не знал, что взгляд женщины способен вызывать такую муку.

– Муку? – Сара вслушивалась в охрипший голос Джеймса, не понимая, что он говорит.

– Дорогая, я могу чувствовать на себе ваш взгляд, но предпочел бы чувствовать ваши прелестные руки, а еще лучше – ваши нежные губы.

Сару и саму одолевало жгучее желание погладить золотистую щетинку на его подбородке, выпуклые мышцы на предплечьях... И все же она заставила себя переменить положение на сидячее и отодвинулась от него к дальнему краю кровати. Небольшое пространство между ними определенно поможет их разговору.

Джеймс проснулся, почувствовав, как кто-то протягивает к нему руку. Со времен войны он привык спать очень чутко и не допустил бы, чтобы противник приблизился к нему на столь опасное расстояние, если бы не глубокий эротический сон.

Он готов был скорее умереть, чем прервать этот восхитительный сон. На его кровати лежала обнаженная Сара, и ни подушки, ни одеяло не мешали ему смотреть на нее и восторгаться. Он впитывал в себя каждый дюйм ее тела – от копны рассыпавшихся по простыне рыже-золотистых кудрей, от нежных коралловых губ и белоснежного горла до холмиков грудей и узкой талии, плавным изгибом переходящей в бедра. У него было достаточно богатое воображение, но он никак не мог решить, какого именно цвета была та курчавая поросль, что свила себе гнездышко в развилке между бедрами. Интересно, она такая же, как на голове, и такая же шелковистая на ощупь? К моменту своего внезапного пробуждения он как раз протянул руку, чтобы это определить.

Как только он схватил нападавшего, то сразу понял, что это не мужчина.

Это была Сара. Но что она делала у него в комнате? Вряд ли она пришла из сновидения. На ней была ночная рубашка с кружевным воротничком, тогда как во сне она предстала перед ним совершенно обнаженной.

Джеймс повернулся и попытался зажечь свечу, но руки у него дрожали от волнения, и ему не сразу удалось нащупать коробок со спичками.

Сара у него в постели, и ее тело скрывает только ночная рубашка! Всего несколько пуговок, а потом он сможет наяву увидеть ее тонкие плечи и очаровательные груди. У него уйдет какая-то минута, чтобы расстегнуть эти пуговки, и останется еще уйма времени до утра, когда встанут горничные.

Он испытал невероятное возбуждение. На пальце Сары его кольцо. Она у него в постели! Тетушка и леди Агата спят, но даже если бы они бодрствовали, в такое время им и в голову не придет совать нос в его спальню.

Конечно, ему следовало бы запереть на ночь дверь, но тогда Сара не смогла бы войти. Кстати, почему все-таки она здесь оказалась?

Впрочем, не важно. Главное – она здесь, и его сон вот-вот обещал исполниться.

Свеча наконец зажглась, и Джеймс, обернувшись, увидел, что Сара так же пристально рассматривает его, как это делал он в своем сне. Господи, да это какая-то инквизиторская пытка! Ему нужны были прикосновения ее рук, ее губ. Он сгорал от желания ощутить их и, если бы потребовалось, готов был умолять ее.

Незаметно для Сары Джеймс сократил расстояние между ними, и его лицо оказалось совсем рядом с ее лицом. Он выглядел... невероятно голодным.

– Джеймс, прекратите!

– Что прекратить?