– Я живу на свете уже двести лет и узнал многое… Например… Спроси у меня, например, что написал Бетховен.

– А что он написал?

– Пятую симфонию… А спроси у меня, с какой горы берет начало река Нил.

– С какой?

– Килиманджаро.

Великий сыщик победоносно смотрел Лисенку в глаза, а беглецу казалось, что он читает его мысли.

– Из газет многое можно узнать, – произнес озорник. – О чем пишут там сегодня?

– Больше всего о путешествиях. Люди путешествуют. хотят объехать весь земной шар.

– А что значит объехать весь земной шар?

– Ну… Земля ведь имеет форму шара, так?

– Д-да.

– Вот они и отправляются по шару и объезжают его: на автомобилях, велосипедах, плотах, кораблях, лодках… Есть и такие, кто предпочитают путешествовать пешком.

– Как я!

– Что?

– Я хочу сказать… они отправляются в путь и идут, идут…

– Каждый старается чем-то выделиться, чтобы о нем писали в газетах.

– Это хорошо, когда о тебе пишут в газетах?

– Очень. Просыпаешься, разворачиваешь газету и видишь свое имя. Сидишь, смотришь – твое имя… Очень хорошо…

– Сидишь и читаешь свое имя!..

– А еще лучше, – со вздохом произнес сыщик, – когда напечатают и твою фотографию. Смотришь – везде ты, твое лицо, твои глаза. И говоришь себе – это я…

Собеседники замолчали. Каждый погрузился в свои мысли. Неожиданно послышался голос Панцыря:

– Ты, который подсматриваешь в замочную скважину, открой дверь и войди!

– потом сыщик обратился к Лисенку: – Итак, что привело тебя сюда?

– Меня?

– Именно тебя.

– Я пришел… Постойте, зачем же я пришел?.. Ага!.. Я пришел, чтобы вы объяснили мне, что такое мир.

– Мир – это нечто прекрасное, – ответил Панцырь. – Более прекрасного ничего не может быть. Он состоит из воды и суши в следующем соотношении: две трети воды и одна треть суши.

– Слишком много воды, – разочарованно произнес Лисенок. – Неужели его не могли сделать из одной суши?

Панцырь улыбнулся своей загадочной улыбкой, взглянул на собеседника и воскликнул:

– Моря!.. Океаны!.. Горько-соленое чудо планеты!.. Его покрытый глубокими морщинами лоб отразил напряженную работу мысли. Лесенок нетерпеливо ждал.

Но Великий сыщик молчал.

– Почему вы замолчали? – спросил Лисенок. – Вы, взрослые, мучаете нас своим молчанием, особенно когда мы ждем от вас долгих рассказов.

– Это наш испытанный трюк, – буркнул Панцырь. – Заинтриговываем вас. У меня еще нет представления о море. Сам я еще его не видел. Но вычислил, что если река вливается в море, то мне понадобятся девятьсот сорок дней, почти три года, чтобы добраться до него. И еще столько же, чтобы вернуться. Но я могу тебе показать море на фотографиях.

Панцырь вытащил старый журнал и показал своему гостью несколько снимков. Лисенок ахнул – так много воды!..

– Много, – подтвердил Панцырь. Вода, вода: от одного конца света до другого, солено-горькая вода, в которой больше жизни, чем на суше. Там есть корабли, киты, акулы, моряки, скаты и пять континентов, расположенных по величине: Азия, Америка, Африка, Европа и Австралия.

– Почти все на букву «А», – удивился Лисенок.

– Увы, допущено однообразие, которого уже не поправишь. Только наш континент начинается с буквы «Е»… Ты, который подсматриваешь в замочную скважину, открой дверь и войди!

– Почему вы время от времени повторяете эти слова?

– Профессиональная тайна. Лисенок смотрел на дверь.

– Ты собрался уходить? – поинтересовался Панцырь.

– Почему никто не входит?

– Профессиональная тайна. Хватит задавать вопросы!

– Мне нужно идти, – внезапно произнес Лисенок. – Дома уже беспокоятся. Я уже понял, что такое мир.

Панцырь выбил трубку. На его лице отразилась грусть.

– Ты не понял, – тихо прошептал он. – Не понял и не поймешь до конца своих дней.

Мир, природа, человек, животные – это непрерывная цепь загадок. Ни наука, ни философия, ни искусство не могут разгадать их.

– Мне пора идти, – повторил Лисенок.

– Итак, – продолжил Панцырь, нимало не интересуясь намерениями собеседника. – Как жить? Какой способ избрать?.. Многие мне возразят, но мне кажется, что есть только два способа жизни…

– Только два?.. Но если они уже заняты, то что останется для мня?

– Только два способа, – невозмутимо повторил Великий сыщик. – Только два: первый – жить так, чтобы тебя несло по течению; второй – плыть против течения.

– Ага! – Лисенок явно тяготился затянувшимся разговором. – Я могу уйти? Мне уже все ясно… Наша нора находится далеко от реки, так что меня не интересуют течения.

– Только это я и хотел тебе сказать. Остальное узнаешь сам… Застой или вечное движение – вот в чем вопрос. Лично я приверженник вечного движения.

– Да, но сами движетесь очень мало!

– Потому-то я и сожалею, что родился черепахой. Мы веками живем в застое. Но я говорю тебе о движении духа, мысли.

Лисенок подумал о том, как мало он знал Великого сыщика, как мало его знают другие, и как мало эти другие знают друг друга. Эта мысль на секунду мелькнула в его голове, потому что сейчас, перед побегом, он не мог долго думать ни о чем другом, кроме как об осуществлении своего плана.

– Что касается меня, – произнес Лисенок, – то я обещаю вам двигаться много. Вы даже не представляете себе, как много я буду двигаться и как скоро вы об этом узнаете.

– Все считают, что все давно открыто, – снова начал Великий сыщик. – А по-моему, ничего не открыто и каждый должен все открывать для себя сам. Даже Париж…

– И я так думаю. Я могу идти? Лисенок ожидал нового потока мыслей Панцыря, но вместо этого услышал грустный голос:

– Да.

– Да?

– Да.

– Я могу идти?

– Да.

– Вы меня отпускаете?

– Да.

– Так легко? Молчание.

– Я свободен?

Молчание. Лисенок сам не заметил, как выскочил наружу и оказался вскоре среди широкого поля, далеко от Тихого леса. Он бежал и думал: «И когда я наконец вырасту?.. Надоели мне поучения взрослых.