бы не это обстоятельство — Зельда могла бы чувствовать себя почти счастливой.

Наконец, Керри положила малыша в кроватку и дала ему игрушки.

— Теперь нужно приготовить ленч. Но я не могу оставить малыша. Вы приготовите ленч или же посидите с ним? — спросила молодая мать.

— Я? Что вы имеете в виду?

— Кто-то должен посидеть с малышом, пока я готовлю еду. Те двое ничего не хотят делать.

— Я тоже не хочу ничего делать. Я не служанка! Как только отец заплатит выкуп, я вернусь домой. Что происходит здесь — меня не касается.

Керри задумчиво посмотрела на девушку:

— Я думала, вы хотите есть…

— Конечно, хочу!

Они уставились друг на друга, наконец, Керри пожала плечами.

— Хорошо, я справлюсь сама.

— Я вам не служанка, — повторила Зельда.

В этот момент распахнулась дверь и вошел Рифф. Лицо его блестело от пота.

Керри, которая находилась к нему ближе, отшатнулась, почувствовав звериный запах давно не мытого тела.

Рифф не обратил на нее внимания. Он смотрел на Зельду.

— Пойдем, послушаем музычку, куколка.

Керри загородила девушку своим телом:

— Убирайся отсюда! Не прикасайся к ней.

Рифф мрачно усмехнулся.

— Давай в сторону, или я начну с тебя.

Керри страшно испугалась, но не двигалась. В ее лице появилось что-то, не понравившееся Риффу.

— Убирайся!

Рифф размахнулся и хлестко ударил Керри по лицу с такой силой, что она, словно пушинка, отлетела в противоположный угол комнаты. Ударившись головой, жена драматурга потеряла сознание. Сквозь забытье она скорей почувствовала, чем услышала крик Зельды и попыталась встать, но у нее ничего не вышло. С трудом открыв глаза, Керри увидела, что Зельда борется с Риффом, но силы были слишком неравны.

Рифф повалил девушку на пол, схватил за ноги и поволок из комнаты. Зельда кричала на весь дом. Рифф протащил ее по всему коридору и затащил в спальню. Там он швырнул свою ношу на кровать, и запер дверь на задвижку.

Глядя на него расширенными от ужаса глазами, Зельда пронзительно закричала.

Чита слышала крики Зельды, но не двигалась с места. Лицо ее словно окаменело. Крики становились все пронзительнее, и наконец наступила тишина.

Моэ Могетти стоял в телефонной кабине и ждал. Через стекло он видел, как две девушки за стойкой потягивают кока-колу. Парень рядом с ними пил содовую. Моэ вытер пот со лба ладонью.

Сколько еще ждать?

Он слышал чьи-то голоса на линии, но ему не отвечали. Он дозвонился до больницы и его попросили подождать. Минуты шли за минутами. Одна девушка подошла к игральному автомату и опустила монету. Зазвучала заразительная музыка, и девушка принялась вертеть своими худыми, почти детскими бедрами.

— Мистер Могетти? — донеслось из телефонной трубки. — Мне очень жаль сообщать вам, но ваша мать скончалась вчера ночью.

Музыка мешала Моэ сосредоточиться, и он плотней прижал трубку к уху.

— Что? Что? — переспросил он и, открыв дверь будки, заорал: — Убери эту музыку, черт возьми!

Девушка перестала танцевать и уставилась на разъяренного мужчину. Парень удивленно раскрыл рот. Девушка постояла немного, а потом продолжила свой танец.

— Как моя мать?

— Я же вам сказала, — ответил тот же голос с досадой. — Она умерла. Прошлой ночью.

Могетти медленно повесил трубку, затем прислонился к стене будки и закрыл глаза. Он почувствовал, что его больше не интересует четверть миллиона. Зачем ему теперь эти деньги? Он один. Он навсегда один. Деньги ему больше не нужны.

Моэ вышел из будки, не обращая внимания, что девушки, парень и бармен смотрят на него с любопытством. Он сел в машину и взялся за руль.

Вернуться в Вестленд? А если там что-нибудь случилось? Крамер уже стар, и его план вполне мог оказаться не таким уж удачным.

Моэ вспомнил о годах, проведенных в тюрьме.

Зачем ему теперь эти деньги? Он подумал о маленьком грязном ресторанчике, где работал последнее время. Туда его уже не возьмут. А с деньгами он сможет купить маленький домик и спокойно жить там с какой-нибудь хорошей женщиной. Кроме того, он не имеет права подвести Крамера… Нет, надо возвращаться. В случае чего Большой Джо не простит его.

Моэ погнал машину в Вестленд.

— Вы все еще не можете вспомнить, где видели этого человека? — спросил Ван Уилли. Он стоял у окна и смотрел, как посетитель садится в «кадиллак», чтобы ехать в банк за деньгами.

— Нет, но уверен, что где-то видел, — ответил Эндрюс. — И еще я уверен, что он имеет отношение к театру.

— Вы записали номер машины?

— Конечно.

«Кадиллак» скрылся. Ван Уилли задумчиво смотрел ему вслед.

— Теперь займемся делом, — сказал он. — Если эти идиоты думают, что им удастся воспользоваться деньгами, они глубоко ошибаются. Они предупреждали, что прослушивают мои разговоры. Пусть так. Не будем рисковать. Деннисон. Вот человек, который нам нужен. Свяжитесь с ним по телефону и скажите, чтобы он встретил меня в аэропорту Лос-Анджелеса в двенадцать часов. Предупредите, чтобы он все держал в секрете. Мы полетим на вертолете, и эти бандиты не смогут за нами проследить.

Полтора часа спустя вертолет, который вел Эндрюс, приземлился в аэропорту Лос-Анджелеса. Деннисон встретил Ван Уилли. С ним был Том Харпер.

Со дня последней встречи Деннисона и Ван Уилли прошло несколько лет. В прошлый раз Деннисон сумел спасти огромную сумму, которую у Ван Уилли пытались выманить неизвестные злоумышленники. Ван Уилли не забыл этой услуги, и каждое рождество Деннисон получал от него какой-нибудь подарок.

Мужчины крепко пожали друг другу руки.

— Похищена моя дочь, — сказал Ван Уилли, когда они оказались в кабинете Деннисона. — С меня потребовали выкуп в четыре миллиона. Они обещали убить Зельду, если я свяжусь с полицией. Я приехал посоветоваться с вами, Деннисон. Дело в том, что как только вернется моя дочь, вы должны схватить этих негодяев. Они не знают о нашей встрече, но я записал разговор с человеком, который приезжал от них. Вот запись, — и он протянул Дениссону кассету с пленкой.

— Когда это случилось? — спросил инспектор, кивнув Тому Харперу, который приготовился записывать.

Ван Уилли рассказал о случившемся.

— Очевидно, тот парень, который приезжал ко мне, не имеет отношения к этой банде. Он попал в ловушку так же, как и я. Эндрюс говорит, что видел его раньше, но не может вспомнить, где.

Деннисон быстро повернулся к Эндрюсу.

— Я пытаюсь вспомнить, — сказал тот. — Уверен, что он имеет отношение к театру. Может быть, актер… Я уверен, что видел его не в кино… Нет, совершенно точно, — в театре.

— Ну, это уже кое-что, — сказал Деннисон, протягивая руку к телефону.