правилен.
Тогда святитель показал ему на весах адского эфиопа и сказал:
— Этот эфиоп тотчас же войдёт в тебя, сокрушит твоё тело и исторгнет из тебя душу твою со страшными мучениями.
Неправедный весовщик от страха задрожал и, припав к ногам святого с покаянием, обещался отстать от неправды. Святой вразумил его от святого Писания и повелел ему всё, что он нажил неправдой, раздать нищим. После этого святой молитвой отогнал от весов беса и отправился в свой путь» («Жития Святых» свт. Дим. Ростовского).
Однако нас давно заждался дон Хуан с Кастанедой!
Дон Хуан утверждает такое же положение. Он говорит, что те или иные энергии можно видеть либо в каком-либо образе, либо как свет. Так, например, о Мескалито (растении Силы, кактусе «пейоте») сказано:
«Когда Мескалито показывает себя, он может принимать любую форму?
Да, любую… В любой форме он является тем, которые с ним знакомы лишь недавно, но для тех, кто давно его знает, он всегда постоянен».
«— Что происходит, когда он (Мескалито) полностью принимает человека?
— Он является ему как человек или как свет… Может быть, когда ты вновь встретишься с ним, он будет светом, и однажды даже возьмёт тебя в полёт и откроет тебе все свои тайны» (К. Кастанеда, кн. 1, гл. 4, с. 78, 91).
О восприятии очень мощной энергии растения Силы (пейота) в образе у Кастанеды:
«У подножья одного из валунов я увидел человека, сидящего на земле, его лицо было повернуто ко мне почти в профиль. Я приблизился к нему, пока не оказался чуть ли не в трёх метрах от него; затем он повернул голову и взглянул на меня. Я замер: его глаза были водой, которую я только что видел! Они были так же необъятны, и в них светились так же золотые и чёрные искорки. Его голова была заострённой, как ягода земляники, его кожа была зелёной, испещрённой бесчисленными оспинами и бородавками.
За исключением заострённой формы, его голова была в точности, как поверхность растения пейота. Я стоял перед ним и не мог отвести от него глаз. Я чувствовал, что он намеренно давит мне на грудь весом своих глаз. Я задыхался. Я потерял равновесие и упал на землю. Его глаза отвернулись от меня. Я услышал, что он говорит со мной. Сначала его голос был подобен мягкому шелесту ветерка. Затем я услышал его, как музыку: как мелодию голосов — и я «знал», что мелодия говорила:
— Чего ты хочешь?» (К. Кастанеда, из кн. 1, гл. 4, с. 87).
Очевидно, ученик Карлос пришёл в контакт с конкретной, реальной энергией и мощной силой, ранее ему незнакомой, и воссоздал её в своём сознании-восприятии в конкретном образе… А то, что изначально эта энергия была объективна и пребывала вне сознания Кастанеды, должно быть понятным:
«— Мескалито просто защитник и учитель. Он — сила.
— Он что, сила внутри нас?
— Нет. Мескалито не имеет с нами ничего общего. Он вне нас (!)» (из кн. 1, гл. 4, с. 77).
«Три года потребовалось мне для того, чтобы понять или, скорее, убедиться, что что бы там ни содержалось в кактусе («пейот»), его существование ничуть от меня не зависит — оно способно существовать где угодно, везде. Теперь всё было ясно» (из кн. 1, гл. 8, с. 131).
А теперь о «без-образных», световых феноменах в восприятии этой же энергии…
«От каждого пейотного кактуса на поле исходил голубоватый мерцающий свет. Один кактус светился особенно ярко. Я сел перед ним и начал петь ему свои песни. Тут из растения вышел Мескалито — та же фигура в виде человека, которую я видел раньше. Он взглянул на меня. С большим чувством (совершенно необычным для человека моего темперамента) я пел ему свои песни…
Ко мне медленно возвращалось обычное восприятие. Я лёг на живот, уткнувшись подбородком в согнутый локоть. Кактус передо мной вновь начал светиться, и не успел я глазом моргнуть, как из него снова вырвался длинный сноп света и простёрся надо мной. Я сел. Свет спокойной силой коснулся моего тела, а затем откатился и скрылся из виду…»
«Тогда я спросил, как, по его мнению, полностью ли меня принял защитник. Это был, наверное, глупый вопрос, потому что дон Хуан рассмеялся и сказал, что защитник, конечно, принял меня, а чтобы я это понял, ещё и подтвердил это, дважды показавшись как свет. То, что я увидел свет дважды, похоже, произвело на дона Хуана большое впечатление, потому что он это особенно подчеркнул…» (К. Кастанеда, кн. 1, гл. 8, с. 132, 134, 135.)
О «светимости»:
«— Я (дон Хуан) уже говорил тебе, что светимость осознания человека имеет цвета, — наконец произнёс он. — Но я не сказал тебе тогда, поскольку мы ещё до этого не дошли, что речь идёт не о цветах, а об оттенках янтарного цвета.
— В пределах янтарного пучка осознания присутствует бесконечное множество слабых оттенков, которые соответствуют различиям в качестве осознания. Самые распространённые из них — розовато- янтарный и зеленовато-янтарный. Довольно часто встречается голубовато-янтарный. А вот чистый янтарный цвет — огромная редкость…
— Чем определяется оттенок янтарного цвета в каждом конкретном случае?
— Видящие говорят, что оттенок определяется количеством сэкономленной и накопленной энергии…
В пределах органической полосы розовый пучок принадлежит преимущественно растениям, персиковый — насекомым, а янтарный — человеку и другим животным…
…Что касается растений: их светимость имеет различные оттенки. В общем они светятся розоватым светом, поскольку их осознание — розовое. Ядовитые растения — жёлто-розовые, целебные — розовые с яркофиолетовым отливом. И только растения силы обладают бело-розовым свечением. У некоторых оно несколько темновато, а некоторые буквально сверкают…» (К. Кастанеда, из кн. 7, гл. 10, с. 397, 401)
Свет (цвет) и образ, образ и свет — вот только те два отображения определённой энергетической реальности, совпадающие в православии и нагуализме!
Свет способен разговаривать с человеком (мысленно, «телепатически» или посредством голоса и разных звуков) и нечто показывать ему, «общаться» посредством «картинок»…
Святой Симеон Новый Богослов: «Когда же приходим мы в совершенную добродетель, тогда не приходит уже Он более, как прежде, безобразным и безвидным, но приходит в неком образе, впрочем, в образе Бога; ибо Бог не является в каком-либо очертании или отпечатлении, но является как простой, образуемый светом безобразным, непостижимым и неизречённым. Больше этого и не могу ничего сказать. Впрочем, являет Он себя ясно, узнаётся весьма хорошо, видится чисто невидимый, говорит и слышит невидимо, беседует естеством Бог с теми, кои рождены от Него богами по благодати, как беседуют друг с другом, лицем к лицу, любит сынов своих как отец, и любим бывает ими чрезмерно, и бывает для них дивным некиим видением и страшным слышанием, о которых не могут они говорить как должно, но опять и молчать не могут» (В. Н. Лосский «Очерк мистического богословия Восточной Церкви», М-91 г., с. 174– 175).
При этом Свет в православном мистическом опыте является не просто разумным, а премудрым, ВСЕЗНАЮЩИМ! Он может открывать некие сокровенные тайны (и Сам есть Великая Тайна!), указывать, объяснять (нечто), предписывать, предупреждать, значительно реже — приказывать, повелевать, разговаривать…
«Когда же я (св. Павел) был в пути и приближался к Дамаску, около полудня вдруг осиял меня великий свет с неба. Я упал на землю и услышал голос, говоривший мне: Савл, Савл! что ты гонишь Меня? Я отвечал: кто Ты, Господи? Он сказал мне: Я Иисус Назорей, Которого ты гонишь. Бывшие же со мною свет
