видящие овладели искусством смещать эту полосу светимости, заставляя её расширяться, захватывая новые участки поверхности кокона, а также погружаться внутрь…» (К. Кастанеда, из кн. 7, гл. 4, с. 305– 306.)
«— Каждое живое существо имеет точку сборки, которая отбирает эманации, подлежащие выделению и усилению, — продолжал дон Хуан. — Видящий может увидеть, одинаковой ли картиной мира пользуются существа или нет, увидев, какие эманации отобраны их точками сборки — одни и те же или разные…» (К. Кастанеда, из кн. 7, гл. 7, с. 363.)
Да, своя собственная специфика и те или иные аспекты «ви/дения» в магии Кастанеды и в православии очевидно прослеживаются. Но вот в общем, в принципе, мы вправе говорить о схожести, о соответствии этих процессов, ведь понятие духовного «ви/дения» только одно (а равно сходна и «механика» этого одного процесса)…
Кроме этого, обозначенные параллели дополнительно наблюдаются ещё и в том, что как бы не было разнообразно «всякое» ви/дение вообще, оно подразделяется всего только на два рода или два вида — на «образное» (посредством «образов») и «без/образное» (минуя персонификации разных энергий).
И здесь и «православные», и «мексиканские» видящие выглядят одинаково: и те и другие используют как «ви/дение» в образах (например, восприятие неорганики в виде диких зверей), так и в непосредственном, чистом виде (без мыслей, картинок и слов). В последнем случае это всегда «свет» (или цвет, различные цветовые оттенки), световые энергии, энергопотоки, степень насыщенности, плотность, а также вспышки, пучки, неоднородность (пространства), давление, динамика и т. д.
Разумеется, без-образное ви/дение неразрывно связано с полной остановкой внутреннего диалога (ОВД), с внутренней тишиной, с «выпадением» системы интерпретации (окружающего) или с так называемой «остановкой мира». Из такого вот опыта самого Кастанеды:
«Следуя предложению дона Хуана я старался заставить себя войти в состояние тишины, и однажды, когда я шёл по университету из факультета антропологии в кафе, я достиг своего таинственного порога. Я знал, что достиг его, потому что в одно мгновение испытал то, что многократно описывал дон Хуан — остановку мира. В одно мгновение мир перестал быть для меня тем, чем он был и в первый раз в своей жизни я осознал, что я вижу энергию так, как она течёт во вселенной. Я сел на кирпичные ступени. Я знал, что я сижу на кирпичных ступенях, но я знал это только интеллектуально, посредством памяти. На самом деле я присел отдохнуть на энергию. Я сам был энергией и всё вокруг меня тоже являлось энергией.
Затем я осознал то, что меня напугало, то, что никто кроме дона Хуана не мог мне объяснить; я осознал то, что хотя я и видел первый раз в своей жизни, я видел энергию, так как она течёт во вселенной всю свою жизнь, но я не сознавал этого. Видеть энергию, так как она течёт во вселенной не было для меня чем-то новым. Новым был вопрос, который появился во мне с таким неистовством, и это вернуло меня обратно в мир повседневной жизни. — Что же удерживало меня от осознания того, что я вижу энергию, так как она течёт во вселенной? — спросил я себя.
Дон Хуан объяснил мне это сводящее с ума противоречие проведя различие между осознанием вообще и способностью сознательно воспринимать некоторые особые свойства осознания. Он говорил, что наше человеческое состояние предполагает наличие этого общего осознания, но что только небольшая часть этого общего осознания находится на уровне сознательного восприятия. Он сказал, что моя внутренняя тишина установила мост между тем, что я осознавал, что я всегда видел энергию так, как она течёт во вселенной и моим состоянием сознательного восприятия этого» (К. Кастанеда, из кн. «Тенсегрити: Магические пассы магов Древней Мексики», с. 124–125).
В то же время в «без/образном» ви/дении, по сравнению с «образным», особого, явного преимущества очевидно нет (по крайней мере в рамках нагуализма), потому что, с одной стороны, первый вид этого мистического процесса также требует осмысления, интерпретации, «оформления» полученного в ви/дении знания (иначе тогда вообще зачем «видеть»?). Да и оно, как не пляши, облекается в свои формы, то есть, по сути, становится тем самым «образом» — «яйцевидные» или «палковидные» коконы, «полосы», «линии», «нити», «точки» и «сферы»…
«Ну, энергия и энергия в безличном виде, ну и что? Да, вызывает определённые ощущения…» Например, ученик Карлос «видел» энергококоны, «вызываемых» им реальных людей (под руководством дона Хуана), но совершенно не понимал, что или кого он «видит»…
Свидетельствую и из своего опыта: как-то расфокусировав взгляд я «увидел» в отдалении сгусток энергии белёсо-сероватого цвета. Но я не ощущал и не знал, какого рода эта энергия и что от неё ожидать. Тогда я намеренно вошёл в режим «образного» восприятия, немного сведя фокус, и «увидел» тёмно-серую «летучую мышь» — «сущность-вампир». Это был «бес»! Стало ясно, что лучше не вступать в контакт с этой энергией; впрочем, она уже меня атаковала сама!
Очевидно, что «без-образное» ви/дение (во многих или в некоторых случаях) ещё не является «исчерпывающим» и «всеобъясняющим».
А, с другой стороны, восприятие в образах есть, зачастую, уже готовый ответ, уже обнаруженный смысл (и этот смысл несёт собой сам образ, картина)! В последнем же случае главным, решающим будет та или иная реальность — присутствие какой-либо конкретной энергии или её отсутствие, воздействие или покой, «тишина»; психоэнергетическое возмущение или же «пустота»…
Кастанеда на этот счёт справедливо пишет:
«— Дон Хуан, возможно ли, что привидения и призраки действительно существуют?
— Что бы ты ни называл призраком или привидением, сказал он, — при внимательном изучении магом сводится к одному вопросу — возможно, что какие-то из этих призрачных привидений могут быть конгломератом энергетических полей, обладающим осознанием, который мы превращаем в известные нам вещи. Если это так, то привидения обладают энергией. Маги называют их генерирующими энергию конфигурациями. Или, если они не излучают никакой энергии, в этом случае они являются фантасмагорическими созданиями, обычно созданными очень сильным человеком — сильным в смысле осознания» (К. Кастанеда, из кн. 10, гл. 13, с. 229–230).
Да, в каждом конкретном случае ключевым становится наличие или отсутствие реальной энергии…
Таким образом, если за той или иной визуализацией пространства или фигурой (напр., «союзником») находится конкретная сущность, энергия, или лишь только некий эзотерический смысл, то и «образное» ви/дение можно считать полноценным, глубинным (а в некоторых вариантах и более выгодным, эффективным).
В общем, в этом вопросе («ви/дения») учения магии и православия сопоставимы!
Приступим, наконец, к «сверке», сличению и обнаружению сходства, «общности»…
О «ви/дении» «чистой энергии, «чистого» Света в православном опыте и учении. Это тот самый таинственный внутренний Свет Любви, в действительности пронизывающий насквозь всё Творение, именно Он и даёт всё остальное, разнообразное «ви/дение»…
«Святой Венедикт (оставил тело в 543 г.), почив немного с вечера, около полуночи встал на молитву и, молясь около окна, внезапно увидел великий Свет, исходящий с неба, так что самая ночь стала более светлою, нежели день; но всего чудеснее было то, что блаженному Венедикту — как он сам потом рассказывал — казалось, что он видит всю вселенную, как будто она вся находилась под одним солнечным лучом…» («Жития Святых» свт. Дим. Ростовского.)
«Свет этот не от солнца, а от славы Его неисповедимого Божества. Этот свет дух живит, сердце умиротворяет, ум озаряет, уясняет, и невидимая явно видимым делает, и непонятное уясняет. Везде тишина, мир, любовь царствует; ветра нет, бури нет, вихря нет, зноя палящего нет, мороза и холода нет. Воздух тонкий, животворный, лёгкий, чистый и светлый…» (из эл. кн. «Старец Иона Киевский — послушник Серафима Саровского»)
Из опыта св. Симеона Нового Богослова (описанного им же в третьем лице)
«Однажды, когда он стоял и говорил “Боже, милостив буди мне грешному”, более умом чем устами, Божественное осияние внезапно… наполнило всё место. Когда это произошло, юноша забыл, был ли он в
