Как оказалось к утру, это случайно подвернувшееся зимовье спасло нас от неминуемой эвакуации со льда, если бы мы решили ночевать в палатках. Ночью на озеро обрушился ураган невиданной силы, говорят, по радио передавали штормовое предупреждение, но мы его не слышали. Западный ветер, носящий название горная, сначала просто ревел, на одну треть сгибая вершины деревьев и заставляя ощутимо дрожать бревенчатые стены, а затем, набрав силу, оторвал край крыши зимовья и разметал поленницу. Шум рассыпанных дров был особенно ошеломляющим. Когда в воздухе начинают летать поленья – это уже исключительной силы ветер. В эту ночь в бухте Заворотной перевернуло будку, на льду Малого Моря смело весь снег, а заснеженная белая поляна возле нашего зимовья превратилась в почерневшее от сломанных веток перепаханное поле. Сухие ветки летали в воздухе как стрелы, выпущенные из арбалета, подобно опавшим сухим листьям, они укрыли весь белый снег. Несмотря на пронизывающий ветер, мы еще раз искупались в бассейне санатория. На этот раз на воде была штормовая рябь, и купаться пришлось в шерстяной шапке. В завершение ветер поднял в воздух вешалку с моей пуховой курткой и полотенцем и удачно бросил все это в бассейн прямо передо мной, так что пуховик успел намокнуть только с одной стороны.
На 11 ч была назначена встреча с колонной наших машин, для этого нам нужно было проехать по льду около 5 км до условленного места. Однако сделать это оказалось непросто. Метель не утихала. Ветер нес по льду мутную поземку, закрывая горизонт и норовя свалить с ног. Чтобы обойти вокруг машины и не быть унесенным в белое месиво вьюги, приходилось придерживаться за решетку радиатора. Но даже в этих экстремальных условиях сработал инстинкт фотографа – разгул стихии хотелось запечатлеть. С подветренной стороны кузов машины на глазах обрастал льдом, открыть дверь оказалось невозможным. На мне была ветрозащитная маска, шуба с высоким воротником, на ногах – унты. В шубе я спрятал от снега и ветра фотоаппарат и махнул рукой, чтобы машина с разгону попыталась преодолеть очередной свежий наддув. Снежные наддувы были пушистыми, подошвы войлочных унтов проваливались в снег и скользили на льду. При вхождении колес в такой пушистый наддув вокруг пикапа взрывообразно вздымается снежный фонтан, мгновенно обволакивающий и полностью скрывающий под бешено летящим снегом весь кузов машины. Порывистый ветер подхватывает поднятый автомобилем снег, который красиво перетекает через кузов и уносится по льду, вероятно к восточному берегу Байкала. Ехать в таких условиях по полностью занесенному вчерашнему следу было неразумно, и мы останавливаемся ждать наших друзей недалеко от берега, чтобы нашу машину наверняка заметили. На пляже разжигаем костер и терпеливо ждем. Проходит один час, второй, третий. Мы начинаем понимать, что не случайно мимо нас до сих пор ни в одну из сторон не прошло ни одной машины. Итак, мы в настоящем снежном плену, из которого нет никакого выхода, пока не пробьют к нам дорогу и не привезут солярку в канистрах. С мыслями о вынужденной романтической робинзонаде мы сладко засыпаем, пригревшись около костра, поэтому совершенно не замечаем, когда к нам подъезжают спасительные машины.
НОЧЕВКА НА ЛЬДУ. Для разнообразия ощущений следующую ночь было решено провести в летних палатках на льду Байкала. В валах смерзшегося битого льда на пляже было много просторных пещер, в которых можно свободно стоять в полный рост. Одну из них мы облюбовали, чтобы накрыть внутри раскладной столик, поставить стульчики, втащить туда самовар, пару ящиков с продуктами. Чтобы ужин получился торжественным, зажгли в тройном бронзовом подсвечнике заранее припасенные свечи и весь нехитрый скарб разложили на скатерти. Получилось уютно и по-домашнему, хотя стены были изо льда и многократно отражали в своих сколах таинственное мерцание свечей. Перед входом разожгли большой костер, и живительное тепло пошло внутрь пещеры. Интерьер дополняли походная тренога, булькающий котелок, ароматные сибирские пельмени, взлетающий сноп искр от костра, потрескивание дров, уханье рвущегося где-то неподалеку льда. Палатки мы установили вдали от берега, прямо на льду, в надежде услышать оглушительный, внезапный ночной разрыв льда. Но все разрывы случились где-то в стороне, их звук волной доходил до нас по льду, но испуганно вскакивать не заставлял. На холодных ночевках альпинисты в горах предпочитают спать в одной палатке, плотно прижавшись друг к другу и нагревая воздух общим дыханием. У каждого из нас была отдельная палатка. Пуховое снаряжение исправно согревало, и только осыпавшийся иней с тента палатки от внезапного порыва ветра напоминал, что снаружи зима. Кроме теплых спальников, у нас были с собой специальные походные коврики, надежно предохраняющие от холодного льда, и компактная горелка со специальным морозоустойчивым газом для приготовления пищи.
Чистый байкальский лед до момента выпадения на него снега представляет собой привлекательное природное конькобежное поле, но это далеко не ровная поверхность, как на городских катках. Для байкальского льда характерны торосистость, бугристость и большое количество мелких трещин, в которые
