уже не министру обороны, а его заму. Генералу Тягунову. Для этого есть свои резоны. Сын Тягунова служил в том же полку. Возможно, что генерал каким-то образом тоже знал этого Прохорова. Останавливался у них, когда был в Москве проездом, мало ли... Если военный министр этого офицера видел, то его зам тем более должен его знать. Не исключено.

Интересно, что здесь существуют две отправные точки на географической карте. Алтай и Чечня. Интересно, что оба офицера пропали в этой чертовой Чечне без вести. Кстати, хорошо бы знать: одновременно или по очереди? Причем Тягунов-старший просил отыскать его сына именно меня... Нет, тут простое совпадение. Я всегда знал, что совпадений в этой жизни больше чем достаточно. Однажды я ехал в метро, будучи студентом, и на 'Соколе' вошла в вагон симпатичная девушка. Мы посмотрели друг на друга, и ничего больше... Назавтра я ехал по той же линии уже от 'Белорусской'. И только вошел в вагон, как увидел ее же, сидящей в этом вагоне, рядом с дверью, в которую я вошел. Конечно, мы сразу узнали друг друга. И не могли прийти в себя от изумления. Пришлось познакомиться, без особых, впрочем, долговременных последствий. Пару раз встретились, и только тем в основном и занимались, что обсуждали случившееся. Надо же, говорили мы, раздеваясь, в таком огромном городе, чтобы в одном и том же вагоне, одного поезда, в одном направлении, в одно и то же время... Это мешало наслаждаться сексом. Мы просто уже не могли говорить ни о чем другом.

На том и расстались, без всяких претензий друг к другу. Но это только присказка. На другой день после расставания мы снова столкнулись нос к носу на 'Площади Свердлова'. И на сей раз шарахнулись друг от друга. Было пол-одиннадцатого вечера, она откуда-то возвращалась, усталая, но довольная, была, кстати, не одна...

Так вот, она потащила своего нового знакомого в другой конец платформы, с ужасом на меня оглядываясь. Мистика какая-то, думал я, глядя ей вслед. Может, Провидение предназначило нас друг для друга? А мы этого не поняли?

Но вернемся к нашим баранам. Просто голова кругом от этих предположений! Но что-то наклевывается...

Итак, фоторобот на тех, кто видел и знал Прохорова, особого впечатления не произвел. Уходя от нас в объятия Морфея, Грязнов что-то на сей счет промычал. А я, потом министр кого-то сразу узнали... Что сие означает?

Я машинально набрал номер телефона Меркулова. Его секретарша, которая тоже еще не ушла, несмотря на позднее время, соединила нас сразу, узнав мой голос.

- Ничего не получается, - сказал я. - Грязнов спит, и ему все до фонаря. Представляешь, оказывается, оба служили в одном полку.

- Кто? - не понял Костя.

- Горюнов и Прохоров. Ну чьи документы были у этого молодчика на Садовом...

- Ну-ну! - заинтересовался он. - И что?

- Ничего. Жена не узнала на фотороботе своего мужа.

- Чья жена, говори толком!

- Не моя же... - раздраженно ответил я. - Жена Прохорова.

- Она могла сделать вид, что не узнала, - спокойно сказал Костя. - Ты сегодня переработал. Тебе бы присоединиться к Славе Грязнову. Иди-ка домой.

Я положил трубку и оглянулся на мирно посапывающего Грязнова.

Слава Богу, он ничего не слышал. Ведь жена, увидев фоторобот предполагаемого убийцы, никогда не признается, что это ее муж, даже если это он...

Но Слава это тоже понимает. Не может не понимать. И потому ему не столько интересен ее ответ, сколько ее первая реакция. А вот этого ни я, ни Костя не видели. И все равно рано отметать версию, согласно которой убийца - Прохоров...

Я бесцеремонно растолкал посапывающего Славу.

- А... Что? - подскочил он, хлопая глазами.

- Приехали! - сказал я. - Значит, ты показал жене Прохорова фоторобот...

- Старик, успокойся, это не Прохоров, - усмехнулся Слава не без злорадства. - Сочувствую, только не знаю, чем помочь. Кстати, где обещанный стакан коньяка?

- Ты же видел его фотографии, - сказал я.

- Так же, как и ты, - пожал он плечами. - Но ты не видел ее реакции. А я видел. Я могу сказать: чем-то похож, ты можешь сказать то же самое. А жена скажет точно: не он. Или он. Скажут ее глаза. За кого ты меня вообще держишь, если задаешь детские вопросы? Я понимаю, что собственные версии дороже истины, но тут ничего не поделаешь.

- Это не я. Это все Константин Дмитриевич подозревает нас в недостатке профессионализма, - кивнул я на телефон.

- А пошел он... - потянулся Слава в кресле. - Я же не дурак. Спросил: знаете ли этого человека? А она дает мне фотографии мужа. То, что я привез, это десятая часть. Больше не дала. Да и не надо.

А ведь пропал муж. Как ей себя вести, если это он? Впиться глазами? Обрадоваться? Но чему тут радоваться, если другой человек?

- Я же сказал ей, что мы его ищем как пропавшего без вести, продолжал Слава. - И она мне поверила, понимаешь? А я ей соврал.

- Одно меня смущает, - сказал я, - почему они продали тебе его вещи? Убитые горем об этом меньше всего думают. Тем более ты ищешь их близкого.

- Я опять соврал, - вздохнул Слава. - А ты меня разоблачил.

- Все-таки пропил?

- Все-таки ты плохо обо мне думаешь, - ответил он. - Я увидел, каково ей с двумя детьми и больной свекровью без мужа. Я сказал им, что эти вещи положено выкупать. И даже расписался в какой-то квитанции, которую нашел у себя в кармане. Кажется, это было старое постановление на обыск, которое не понадобилось.

Мы снова посмотрели друг на друга. Что бы я без него делал?

- Прости, если можешь, - сказал я. - И забудем, как страшный сон. Одно ты мне не объяснил. Кто тебе глаз подбил.

- Заснул на вокзале, в комнате матери и ребенка, вдруг набегают местные менты, хватают, начинают крутить руки... Наверное, что-то не так поняли. Ну пришлось помахаться. Они вызвали подкрепление. И только минут через десять догадались спросить документы. И когда увидели, что перед ними шеф МУРа, отправили в Москву. Бесплатно, по спецдокументам.

Чем многословнее он дает ответы, тем больше они вызывают вопросов.

- Последний вопрос, - сказал я. - Если не хочешь, можешь не отвечать.

- Валяй! - великодушно разрешил Слава.

- Как ты попал в комнату матери и ребенка?

Сережа Горюнов приехал в свой бывший полк около полудня.

Возле части по-прежнему стояли киоски, откуда выглядывали черноусые, смуглые брюнеты. Впрочем, контингент, кажется, сменился. Сережа никого не узнал. Те, кто его выслеживали, давно уехали. Прислали на свое место, оказавшееся доходным, родственников.

Впрочем, доходным оно было, пока он, Сережа, обеспечивал всему полку материальное обеспечение, то бишь вовремя повышал звания и выдавал зарплату.

- Кто у вас сегодня дежурный по полку? - строго спросил он дежурного по КПП, показав свой документ.

Сержант задумался. Молодой еще. Недавно присвоили, первый раз поставили - наметанным взглядом определил Горюнов.

- Наверное, майор Холин? - спросил он.

- Ах да, Холин... - всполошился сержант. Опухший от сна, он пока еще плохо соображал. И без его объяснений Сережа видел, какие изменения произошли в части. Неубранный плац. Шляются солдатики, неприбранные, небритые, руки в карманах замусоленных хэбэ.

- Так пригласите его, что стоите! - нахмурился Сережа.

Кажется, только это не изменилось: Холин по-прежнему дежурный и по-прежнему майор. Он, Горюнов,