и душный, как в парной. Дышать было тяжело, промокшая от пота рубашка прилипла к спине.

– Слушай, – обратился к брату Мефодий, – я больше не могу. Мне... мне как-то не по себе... Давай ты сделаешь все один.

– Один? – Кирилл повернулся к Мефодию и пристально на него посмотрел. – Да что с тобой, братишка? Уж не заболел ли ты?

– Да, – кивнул Мефодий, обливаясь потом. – Наверное. Я... я задыхаюсь. Ты же знаешь, что у меня клаустрофобия... Я не могу больше сидеть в машине. Я должен выйти.

– Скоро, брат. Уже совсем скоро.

Кирилл достал из-за ремня пистолет.

– Что, уже? – задыхаясь от волнения, спросил Мефодий.

– Да. Ты же сам сказал, что не можешь больше сидеть в машине.

Он достал из кармана глушитель и принялся неторопливо навинчивать его на ствол пистолета.

– Киря... послушай... – Мефодий потер ладонями горевшее лицо. – Я и в самом деле не могу. Мне плохо.

– Это от жары, – успокоил брата Кирилл. – С минуты на минуту должен начаться дождь. Тебе станет легче.

– Нет, ты не понимаешь... Я... я не могу убивать. Это нонсенс. Абсурд!

Мефодий взъерошил ладонями потные волосы.

– Не можешь? – От удивления Кирилл даже перестал навинчивать глушитель. – Что-то я не пойму. А кто замочил Гордину? Кто замочил того воришку на обочине?

– Как – кто? – Мефодий посмотрел на брата расширившимися от ужаса глазами. – Ты.

– Я? – Кирилл усмехнулся. – Нет, братишка. Не я, а мы. Мы это сделали. Ты, – он ткнул Мефодия пальцем в грудь, – и я. И отвечать, если что случится, будем оба. Понял? Или ты с чем-то не согласен.

Мефодий открыл было рот, чтобы возразить, но натолкнулся на взгляд Кирилла и ничего не сказал. Только облизал пересохшие губы и отвернулся к окну.

– Вот и правильно, – кивнул Кирилл. – Не хватало мне здесь истерик. Сделаем дело, а потом хоть по траве катайся и волосы на себе рви. Но сейчас, – он обхватил Мефодия ладонью за затылок и с силой повернул его голову к себе, – ты будешь делать то, что я тебе скажу. И будешь это делать хорошо, если не хочешь загреметь на нары. Учти, братишка, обратно для нас с тобой пути уже нет. Слишком много мы натворили. Хватит на три пожизненных срока.

Мефодий обхватил запястье брата и убрал его руку со своей головы.

– Я понял, – сказал он, вновь отворачиваясь к окну. – Я сделаю все, как ты скажешь.

– Вот и молодец, – похвалил брата Кирилл. – Я знал, что ты сможешь взять себя в руки. В конце концов, ты мой брат. Ремизов!

– Хватит лирики, – оборвал его Мефодий. – Говори, что мы будем делать?

Кирилл удивленно взглянул на брата и покачал головой.

– В общем, так, – сказал он после паузы. – Для начала я им позвоню. Мы должны быть уверены, что они дома. После этого... Подай-ка мне сумку. Она лежит на заднем сиденье, у тебя за спиной.

– Сам, что ли, взять не можешь? – пробурчал Мефодий, но сумку достал.

Положил ее себе на колени.

– Раскрой, – приказал Кирилл.

Мефодий раскрыл сумку, заглянул в нее и хмыкнул.

– Пицца? Ты что, собрался перекусить перед дальней дорогой?

– Нет, братишка. Ты позвонишь им в дверь и представишься разносчиком пиццы. Вид у тебя для этого вполне подходящий. Для больших понтов натянешь на глаза бейсболку. Она тоже в сумке.

– А если Озерова меня узнает?

– В бейсболке не узнает, – заверил брата Кирилл. – Я буду стоять за углом. Как только они откроют дверь, я начну стрелять. – Он усмехнулся. – А стрелять я умею, будь спокоен. Как тебе мой план?

Мефодий вытащил из сумки бейсболку и вытер ею пот со лба.

– Бред какой-то, – тихо сказал он. – Ты насмотрелся американских боевиков. Неужели ты думаешь, что этот дурацкий фокус с пиццей и правда сработает?

– А у тебя есть другой план?

Мефодий пожал плечами:

– Нет. Но... Но что, если они не откроют? Скажут, что не заказывали никакой пиццы?

– Будь настойчив, мой мальчик. Скажи, что ты не можешь возвращать пиццу назад... Импровизируй! – Кирилл проверил обойму пистолета и защелкнул ее назад. – Ладно, хватит трепа, пора начинать.

Лена Озерова стояла перед зеркалом и старательно причесывала влажные волосы.

– Эх, мужчины, мужчины... И как только вы живете без фена? Если вдуматься – настоящие дикари. Хорошо хоть расческой иногда пользуетесь.

– Нам не до фена и прочих женских радостей, – сурово возразил Филя. – У нас есть проблемы поважнее.

– Это какие же? – озорно улыбнулась Лена. – Охота на мамонта?

– Хотя бы, – пожал плечами Филя. – Мы, мужчины, должны добывать пищу и обеспечивать вам безопасность. А вы – охранять наши тылы.

Лена фыркнула:

– Тылы? Это что ж за тылы такие?

– В смысле – следить за тем, чтобы в очаге всегда был огонь, – поправился Филя. – Долго ты еще будешь вертеться перед зеркалом, солнце мое?

– Сколько надо, столько и буду. Ты же хочешь, чтобы я была красивой?

– Красоту ничем не испортишь, – заверил ее Филя. И с улыбкой добавил: – Даже расческой и феном.

Лена положила расческу на трельяж и повернулась:

– Ну я готова. Куда ты меня поведешь?

– Боюсь, что пока никуда, – грустно сказал Филя. – Помнишь, что я тебе говорил насчет безопасности?

– Но ведь ты будешь рядом со мной.

Она подошла к развалившемуся в кресле Филе и уселась ему на коленки.

– Филипп. – Лена провела ему ладонью по щеке. – Мужчине с таким мужественным именем можно доверять. Не бойся за меня. Шустову я не нужна. Он, наверное, уже и забыл о моем существовании. А мне так хочется развеяться. Посмотри, какая на улице прекрасная погода.

– И не говори, – согласился Филя. – Погода просто замечательная! Вот-вот хлынет ливень.

– Ну и что? Посидим в каком-нибудь кафе. Я хочу тебя угостить.

– Ты? Меня? Я что, похож на альфонса?

Лена хитро улыбнулась и отрицательно покачала головой:

– Ни капельки. Значит, договорились: угощаешь ты. – Она соскользнула с Филиных колен и потянула его за руку: – Поднимайся, идем.

– Ах ты хитрюга. Между прочим, я не сказал «да».

– Но ты же пообещал меня угостить? А обещания надо выполнять. Поднимайся, хватит сидеть. Город ждет!

Филя вздохнул и поднялся:

– Вижу, тебя не переупрямить. Ну хорошо. Так и быть, съездим в какую-нибудь кафешку.

– Умница, – улыбнулась Лена, целуя его в щеку. – А потом в кино. Сто лет не была в кино!

Она крутанулась по комнате, со смехом увлекая за собой Филю.

– Расшевелись, увалень! Дама ждать не будет.

Они сделали по комнате несколько бальных па, после чего Филя взмолился:

– Хватит! Совсем закружила голову старику!

Лена фыркнула: