– Мне хотелось сначала поговорить с вами.

– Ай-ай-ай! Он хочет поговорить!

Эта мысль здорово пришлась Люпену по вкусу. В некоторых обстоятельствах слово оказывается лучше дела.

– Господин Шолмс, сожалею, что не могу предложить вам кресла. А может быть, вам придется по вкусу этот наполовину сломанный старый ящик? Или же подоконник? Уверен, стаканчик пива вовсе не повредит. Так темного или светлого? Садитесь же, прошу вас.

– Нет смысла. Поговорим так.

– Слушаю.

– Буду краток. Цель моего пребывания во Франции – отнюдь не ваш арест. И если пришлось вас преследовать, то лишь потому, что только так можно было достигнуть цели.

– В чем же она?

– Отыскать голубой бриллиант.

– Ах, голубой бриллиант!

– Конечно, ведь тот, что нашли во флаконе консула Блейхена, был ненастоящий.

– Верно. Настоящий Белокурая дама отослала мне, я изготовил точную его копию, и, поскольку имел виды на остальные драгоценности графини, а консул Блейхен и так вызывал ее подозрения, эта самая Белокурая дама, чтобы, в свою очередь, отвести подозрения от себя, запрятала фальшивый бриллиант в вещи того самого консула.

– А настоящий остался у вас.

– Ну разумеется!

– Мне нужен этот бриллиант.

– Никак невозможно. Тысяча извинений.

– Я обещал его графине де Крозон. И получу во что бы то ни стало.

– Как это вы его получите, если он у меня?

– Я получу его именно потому, что он у вас.

– Значит, я вам его отдам?

– Да.

– По своей воле?

– Я куплю его у вас.

Люпен опять развеселился.

– Вы настоящий житель своей страны. Все превращаете в сделку.

– Это и есть сделка.

– А что вы можете предложить?

– Свободу мадемуазель Дестанж.

– Ее свободу? Но, как мне кажется, она не под арестом?

– Я предоставлю господину Ганимару необходимые улики. Без вашей поддержки она тоже попадется.

Люпен засмеялся.

– Мой милый, вы предлагаете мне то, чего у вас самого нет. Мадемуазель Дестанж в надежном месте, ей нечего опасаться. Придумайте что-нибудь другое.

Англичанин несколько растерялся, на скулах его выступили красные пятна. Вдруг он положил руку на плечо противника:

– А если я предложу вам…

– Мою свободу?

– Нет… но ведь в конце концов я могу и выйти отсюда, начать совещаться с господином Ганимаром…

– И дать мне время подумать?

– Да.

– О, Господи, да что мне с того! Чертов механизм заело, – ответил Люпен, со злостью стукнув по лепке камина.

И чуть не вскрикнул от изумления: на этот раз по какому-то капризу судьбы неожиданно удача вернулась к нему и мраморная плита качнулась под его рукой.

Это было спасение, возможный побег. В таком случае, зачем подчиняться условиям Шолмса?

Он заходил по комнате, будто размышляя, какой дать ответ. Потом, в свою очередь, опустил руку Шолмсу на плечо.