– Пошли.

Один за другим они тем же путем поднялись на этаж прислуги и вышли в мансарду, где находились три человека, один из которых глядел в окно.

– Ничего нового?

– Ничего, шеф.

– На улице спокойно?

– Да.

– Еще десять минут, и уеду отсюда насовсем… Вы тоже уходите. А пока, едва заметите на улице что- нибудь подозрительное, немедленно дайте мне знать.

– Я не снимаю пальца с сигнала тревоги, шеф.

– Дюбрей, вы предупредили грузчиков, чтобы не трогали провода этого звонка?

– Конечно, все работает отлично.

– Ну тогда я спокоен.

Оба спустились обратно в квартиру Феликса Дэви. Поставив на место мраморную плиту, он радостно воскликнул:

– Дюбрей, как хотелось бы посмотреть на их физиономии, когда они найдут все эти замечательные фокусы, предупреждающие звонки, целую сеть электрических проводов, акустические трубы, невидимые переходы, движущиеся паркетины, запрятанные в стенах лестницы… Великое множество ловких трюков!

– Какая реклама для Арсена Люпена!

– Реклама, без которой вполне можно было бы обойтись. Жаль покидать такое жилье. Придется все начинать заново, Дюбрей, все делать по-другому, конечно, ведь никогда нельзя повторяться. Ах, проклятый Шолмс!

– А он случайно не вернулся обратно?

– Каким образом? Единственный пароход из Саутгемптона отходит в полночь. Из Гавра есть один поезд, отправляющийся в восемь утра и прибывающий в Париж в одиннадцать одиннадцать. Поскольку он не сел на двенадцатичасовой пароход, а он на него не сел, ведь я дал капитану абсолютно точные указания, он сможет быть во Франции лишь сегодня к вечеру, проехав через Ньюхевен и Дьеп.

– Если только захочет вернуться.

– Шолмс никогда не сдается. Он вернется, но слишком поздно. Мы будем уже далеко.

– А мадемуазель Дестанж?

– Через час мы встречаемся с ней.

– У нее?

– Нет, к себе она вернется лишь через несколько дней, когда улягутся страсти… и мне не придется больше заниматься ею. Но вам, Дюбрей, нужно поспешить. Погрузка всех наших вещей займет много времени, вам лучше быть на набережной.

– Вы уверены, что за нами не следят?

– Кто? Я опасался лишь Шолмса.

Дюбрей вышел. Феликс Дэви в последний раз обошел комнату, подобрал пару разорванных писем, заметив кусочек мела, нарисовал на темных обоях столовой большую рамку и внутри написал, как на мемориальной доске: «Здесь в течение пяти лет в начале двадцатого века жил Арсен Люпен, джентльмен- взломщик».

Эта маленькая шутка доставила ему большое удовольствие. Весело насвистывая, он глядел на надпись и думал: «Теперь, когда подготовлен материал для историков грядущих поколений, пора сматывать удочки. Поторопитесь, мэтр Херлок Шолмс, через три минуты я упорхну из гнездышка и ваше поражение будет полным. Еще две минуты! Вы заставляете себя ждать, мэтр! Еще минута! Все еще не пришли? Раз так, объявляю о вашем проигрыше и своем триумфе. И на этом прощаюсь. Прощай, королевство Арсена Люпена! Я больше тебя не увижу. Прощайте пятьдесят пять комнат шести квартир, над которыми я властвовал безраздельно! Прощай, моя комнатка, моя скромная комнатка!»

Это лирическое отступление прервали два резких, пронзительных звонка. Они означали сигнал тревоги.

«Что там стряслось? Какая могла появиться непредвиденная опасность? Может быть, Ганимар? Нет, невозможно…»

Он направился было в кабинет, чтобы немедля бежать, но, передумав, сначала подошел к окну. На улице никого не было. Значит, враг уже в доме? Прислушавшись, он, казалось, различил какой-то неясный шум. Решив больше не задерживаться, пробежал в кабинет и уже на пороге услышал, как во входную дверь пытались вставить ключ.

– Дьявол, – пробормотал он, – самое время уходить. Видимо, дом окружен… Ход на черную лестницу закрыт. Слава Богу, есть камин!

Он ухватился за лепку – та не двигалась. Нажал посильнее – плита оставалась неподвижной.

В тот же миг ему показалось, что дверь внизу отворилась, и из вестибюля послышались чьи-то шаги.

– Вот черт, – выругался он, – я пропал, если треклятый механизм…

Судорожно сжимая пальцами лепку, он надавил всем своим весом. Ничто не сдвинулось с места. Ничто! В силу какого невероятного невезения, воистину ужасной насмешки судьбы, механизм, еще несколько минут