появилась симпатичная заметка:

«Вчера Арсен Люпен издал декрет о высылке английского сыщика Херлока Шолмса. Декрет был подписан в полдень и приведен в исполнение в тот же день. В час ночи Шолмс уже высадился в Саутгемптоне».

С восьми утра улица Крево, что между проспектом Булонского леса и авеню Бюжо, была запружена двенадцатью фургонами, перевозившими вещи. Господин Феликс Дэви покидал занимаемую им квартиру на пятом этаже дома № 8. А эксперт господин Дюбрей, объединивший в одну квартиру шестой этаж этого же дома и шестые этажи рядом стоящих домов, по чистой случайности, поскольку эти господа между собой были незнакомы, в этот же день отправлял коллекции мебели, ради которых его ежедневно посещали зарубежные партнеры.

Обитатели квартала заметили одну любопытную деталь, хотя заговорили о ней лишь гораздо позднее: ни на одном из двенадцати фургонов не стояло имени и адреса отправителя и ни один из сопровождавших их грузчиков не задержался в соседней пивной. Они работали так споро, что к одиннадцати часам все было закончено. В квартирах оставались лишь клочки бумаги и какие-то тряпки, что всегда после отъезда жильцов валяются в углах пустующих комнат.

Господин Феликс Дэви, элегантный молодой человек, модно и со вкусом одетый, держа в руках тросточку, вес которой свидетельствовал о необычайно развитой мускулатуре ее владельца, господин Феликс Дэви мирно вышел из дома и уселся на скамеечку в поперечной аллее, пересекающей проспект напротив улицы Перголез. Рядом с ним на скамье читала газету просто одетая женщина, а возле нее малыш копал лопаткой песок.

Спустя некоторое время господин Феликс Дэви, не поворачивая головы, осведомился у женщины:

– Что Ганимар?

– Ушел с девяти утра.

– Куда?

– В префектуру.

– Один?

– Один.

– Ночью не приходили телеграммы?

– Ни одной.

– Вам в доме все так же доверяют?

– Все так же. Оказываю мелкие услуги госпоже Ганимар, а она мне рассказывает, что делает муж… Мы все утро провели вместе.

– Хорошо. До нового указания продолжайте приходить сюда каждый день в одиннадцать.

Он поднялся и отправился в «Китайский павильон» возле ворот Дофин, где съел скромный завтрак из двух яиц, овощей и фруктов. Затем возвратился на улицу Крево и сказал консьержке:

– Поднимусь на минутку наверх и потом отдам вам ключи.

Осмотр квартиры закончился в комнате, служившей рабочим кабинетом. Там он взялся за газовую трубу с гибким наконечником, свисавшим вдоль камина, вынул медную пробку и, прикрепив туда маленькое устройство в виде рожка, подул внутрь.

Ответом ему был легкий свист. Поднеся трубу ко рту, он прошептал:

– Никого, Дюбрей?

– Никого.

– Мне можно подняться?

– Да.

Положив трубу на место, он задумался.

«Нет пределов для прогресса. Наш век буквально кишит мелкими изобретениями, делающими жизнь и в самом деле очаровательной и прекрасной. И такой забавной!.. Особенно если умеешь играть ею так, как я».

Он взялся за мраморную лепку камина. Целая мраморная пластина сдвинулась с места, а висевшее над ней зеркало скользнуло вниз по невидимым рельсам, открывая зияющее отверстие, в котором виднелись первые ступеньки лестницы, сооруженной внутри камина. Ступени были удивительно чистыми, из тщательно отполированного чугуна, а стены вокруг выложены белоснежной фарфоровой плиткой.

Он стал подниматься наверх. На шестом этаже было точно такое же отверстие над камином. Возле него ожидал господин Дюбрей.

– У вас все закончено?

– Все.

– Все вывезли?

– Абсолютно.

– А персонал?

– Осталось лишь трое сторожей.