Он отвернулся, чтобы она не увидела виноватого выражения его лица.
- Это зависит от того, как и когда я захвачу его. Но скорее всего, я буду держать его связанным здесь. Тебе придется носить нам пищу и послать шифрованную телеграмму в Женеву моим друзьям с сообщением о том, что произошло. Потом, когда новость о похищении должным образом сработает, мы отпустим Орлова.
- А после этого?
- Меня будут искать в Лондоне, так что я направлюсь на север. Там есть большие города - Бирмингем, Манчестер, Гулль - где я мог бы спрятаться. Через несколько недель вернусь в Швейцарию, а оттуда в Санкт-Петербург. Мне необходимо быть там, скоро грянет революция.
- Значит, я больше не увижу тебя.
'Тебе и не захочется', - подумал он про себя. Вслух же сказал:
- Почему же нет? Я могу вернуться в Лондон. Ты можешь приехать в Петербург. Мы можем встретиться в Париже. Кто скажет заранее? Если есть то, что называется Судьбой, она непременно сведет нас вновь.
'Хотел бы я сам в это верить', - пронеслась в голове Феликса мысль.
- Ты прав, - произнесла она со слабой улыбкой, и он понял, что она ему не поверила. Она поднялась. - Сейчас принесу тебе воды умыться.
- Не беспокойся. Я бывал и грязнее. Меня это не волнует.
- Но меня волнует. Ты ужасно пахнешь. Сейчас вернусь.
С этими словами она вышла.
* * *
То был самый тоскливый обед, который Уолден вообще мог припомнить, Лидия словно находилась в каком-то трансе Шарлотта вела себя тихо, но отчего-то нервозно, что было совсем не в ее стиле, постоянно роняла приборы и даже опрокинула бокал, Томсон безмолвствовал. Сэр Артур Лэнгли попытался было оживить обстановку, но его никто не поддержал. Уолден же весь ушел в себя, мучимый загадкою о том, как все-таки Феликсу удалось узнать, что Алекс скрывается в Уолденхолле, Он терзался ужасным подозрением, что это может быть каким-то образом связано с Лидией.
В конце концов, ведь это Лидия сообщила Феликсу, что Алекс находится в отеле 'Савой', да она и сама призналась, что он был ей 'немного знаком' по Петербургу. А вдруг Феликс имел на нее влияние? Все лето она вела себя довольно странно, словно пребывая в рассеянности. Теперь же, когда он впервые за девятнадцать лет подумал о Лидии столь отстранено, он не мог не признаться самому себе, что в сексуальном плане Лидия оказалась достаточно холодной. О, конечно, воспитанным леди и полагалось быть таковыми, но Уолден прекрасно знал, что все это выдумки, и что на самом деле женщин обуревали те же желания, что и мужчин. А не объяснялось ли это тем, что Лидия жаждала кого-то другого, кого-то из ее прошлой жизни? Тогда многое становилось понятным. 'Как все же мучительно смотреть на спутницу жизни и видеть совершенно постороннего человека', - размышлял он.
После обеда сэр Артур отправился в Октагон, где он устроил свою штаб-квартиру. Уолден и Томсон, надев шляпы, вышли на террасу выкурить по сигаре. Освещенный солнцем парк, как всегда, был великолепен. Из дальней гостиной раздавались мощные аккорды фортепьянного концерта Чайковского: это играла Лидия. На Уолдена нахлынула грусть. Тут музыку заглушил рев мотоцикла - еще один гонец спешил сообщить сэру Артуру о ходе поиска. Но ничего нового там не произошло.
Слуга подал им кофе и ушел.
Томсон заговорил:
- Я не хотел упоминать об этом при леди Уолден, но, пожалуй, у нас есть теперь ключик к разгадке того, кто мог быть предателем.
Уолден похолодел. Томсон продолжил.
- Вчера вечером я допрашивал Бриджет Кэллэхэн, хозяйку квартиры на Корк-стрит. Боюсь, я ничего из нее не выудил. Но поручил своим людям обыскать ее дом. Сегодня утром они показали мне, что обнаружили там.
Он вынул из кармана порванный надвое конверт и протянул его Уолдену.
Тот с ужасом увидел, что конверт был украшен гербом Уолденхолла.
- Узнаете почерк? - спросил Томсон.
- Уолден перевернул половинки конверта. На их обратной стороне было написано:
Мистеру Ф. Кшессинскому
19, Корк-стрит
Лондон
- О, Боже, только не Шарлотта, - вырвалось у Уолдена. Он чуть не зарыдал. Томсон хранил молчание.
- Она направила его сюда, - проговорил Уолден. - Моя собственная дочь.
Он уставился на конверт, как бы заклиная его исчезнуть. Невозможно было не узнать почерк, так он был похож на его почерк в молодости.
- Взгляните на марку, - сказал Томсон. - Она написала письмо, сразу же по приезде сюда. Оно отправлено из деревни.
- Как это могло произойти? - спросил Уолден.
Томсон ничего не ответил.
- Феликс был тем человеком в твидовой кепке, - вымолвил Уолден. - Все сходится.
Он ощутил безнадежную печаль, даже скорбь, будто умер кто-то из самых близких. Окинул взглядом парк с его деревьями, посаженными еще его отцом полвека назад, и лужайку, за которой его предки ухаживали целую сотню лет. Теперь все оказалось напрасным, напрасным.
Он еле слышно произнес:
- Борешься за свою страну, а тебя предают внутри нее же социалисты и революционеры, борешься за интересы своего класса, а тебя предают либералы, борешься за благополучие своей семьи, но даже и здесь тебя предают. Шарлотта! Почему Шарлотта?
У него перехватило горло.
- Проклятая штука жизнь, Томсон. Проклятая.
- Мне придется допросить ее, - сказал Томсон.
- И мне тоже.
Уолден поднялся. Посмотрел на свою сигару. Та давно погасла. Он отшвырнул ее.
- Пойдемте.
Они вернулись в дом.
В вестибюле Уолден остановил горничную.
- Вы знаете, где сейчас леди Шарлотта?
- Думаю, в своей комнате, милорд. Мне пойти посмотреть?
- Да. Передайте, что я немедленно хочу поговорить с ней в ее комнате.
- Хорош, милорд.
Томсон и Уолден остались ждать в вестибюле. Уолден обвел его взглядом. Мраморный пол, резная лестница, лепной потолок, прекрасные пропорции зала все потеряло смысл. Мимо них проскользнул лакей с низко опущенной головой. Вошел очередной мотоциклист и направился в Октагон. Появился Причард и взял со столика письма для отправки на почту; вероятно, то же самое он сделал и в тот день, когда Шарлоттой было написано то предательское письмо к Феликсу. С лестницы спустилась горничная.
- Леди Шарлотта готова вас видеть, милорд. Уолден и Томсон двинулись наверх.
Комната Шарлотты с окнами в парк находилась на втором этаже передней части дома. Она была солнечной и светлой, с красивыми драпировками и современной мебелью. 'Давно я не заходил сюда', - рассеянно подумал Уолден.
- Какой у тебя грозный вид, папа, - сказала Шарлотта.
- У меня есть на то основания, - ответил Уолден. - Мистер Томсон только что сообщил мне нечто ужасающее.
Шарлотта недоуменно нахмурилась.
- Леди Шарлотта, где Феликс? - в лоб задал вопрос Томсон.
Шарлотта побелела.