готовила своим хозяевам.

Она проговорила:

- Как я поняла, к обеду приедет мистер Томсон, а к ужину прибудет мистер Черчилль, миледи.

Обсудив с ней меню, Лидия отослала ее. 'Почему все-таки Шарлотта попросила себе такой плотный завтрак в комнату?' - недоумевала она. И так поздно! В деревне Шарлотта обычно вставала рано и кончала завтракать еще до того, как поднималась Лидия.

Она послала за Причардом, и они вместе набросали план, как рассадить всех за столом. Причард сказал ей, что пока Алексу рекомендовано есть в своей комнате, никуда не выходя. Но даже в его отсутствие за столом у них оказывалось гораздо больше мужчин, чем женщин, но в данной ситуации Лидия не могла никого пригласить, чтобы их число сравнялось. Поломав голову, Лидия отослала Причарда.

Где же Шарлотта виделась с Феликсом? И почему она была так уверена, что ему не грозит опасность? Она его где-то спрятала? Или он так изменил свою внешность, что теперь его невозможно узнать?

Она бесцельно прошлась по комнате, разглядывая бронзовые статуэтки, стеклянные украшения, письменный стол. У нее разболелась голова. Начала поправлять цветы в большой вазе у окна, но случайно смахнула ее, и та разбилась. Вызвала прислугу, чтобы та убрала все, а сама вышла из комнаты.

Нервы ее совсем расшатались. Подумала, не принять ли лауданум. Но в последние дни он не помогал так, как прежде.

Как теперь поступит Шарлотта? Сохранит ли эту тайну? Почему дочь не хочет довериться ей?

Она прошла в библиотеку, в голове у нее бродила рассеянная мысль взять какую-нибудь книгу и забыться. Войдя туда, она запнулась у порога. Ее охватило чувство вины - за письменным столом сидел Стивен. Увидя ее, он приветливо улыбнулся и продолжил что-то писать.

Лидия прошлась вдоль книжных шкафов. Подумала, не взять ли Библию. В детстве у них в семье постоянно читали Библию, молились и ходили в церковь У нее были суровые няньки, пугавшие ее ужасами ада за неаккуратность, и немецкая гувернантка-лютеранка, вечно рассуждавшая о наказании за грехи. Но так как Лидия была повинна в разврате и перенесла этот грех и на свою дочь, то она никогда не могла найти утешения в религии.

'Мне следовало уйти в монастырь замаливать свой грех, отец был прав', подумала она.

Взяв наугад книгу, она села и раскрыла ее.

- Необычный для тебя выбор, - сказал Стивен.

С того места, где он сидел, он не мог видеть заглавия книги, но точно знал, как тома расставлены на полках. Лидия просто не понимала, где он брал время, чтобы столько читать. Она взглянула на корешок тома, что держала в руках. Это были 'Уэссекские стихи' Томаса Гарди. Она не любила романы Гарди, всех этих решительных, страстных женщин и волевых мужчин, терявших голову из-за них.

Они часто сидели со Стивеном в библиотеке, особенно в первые годы в Уолденхолле. Она ностальгически вспоминала то время, когда читала, сидя тут, а Стивен работал. В те годы он не был столь уравновешен; она помнила, как он говорил, что в наши дни сельским хозяйством не прожить, и если их семья намеревается и впредь остаться богатой и влиятельной, то надо приготовиться к условиям двадцатого века. Вот тогда он и продал часть ферм, многие акры земли, по очень низкой цене, и вложил деньги в железные дроги, банки и недвижимость в Лондоне. План его, видимо, сработал, так как вскоре он успокоился.

Все как будто окончательно утряслось после рождения Шарлотты. Слуги обожали малышку и восхищались Лидией-матерью. Лидия привыкла к английскому стилю жизни, ее хорошо принял лондонский свет. То были восемнадцать лет спокойствия.

У Лидии вырвался вздох. То время заканчивалось. Долгие годы она столь успешно хранила свои тайны, что они беспокоили ее одну, да и она сама порой забывала о них. Теперь же все тайное становилась явным. Она думала, что Лондон находится на безопасном расстоянии от Санкт-Петербурга, но, возможно, лучше было бы поселиться в Калифорнии. А если на всем свете для нее не нашлось бы тихого пристанища? Покоя больше не будет. Весь мир ее распадался. Что ее ждет впереди?

Первое же стихотворение в раскрытой книге оказалось созвучным ее переживаниям. В нем говорилось о любви и верности, о фальши и притворстве.

'Разве оно не обо мне? - думала Лидия. - Разве не я продала свою душу, выйдя замуж за Стивена, чтобы спасти из темницы Феликса? А потом всю жизнь притворялась, что я не распутная грешница. Но я именно такая! И я не единственная. Другие женщины чувствуют то же самое. Иначе почему виконтесса и Чарли Стотт пожелали иметь смежные спальни, гостя у нас? И отчего это леди Джирард, говоря о них, подмигивала, будто не понимая, какие эмоции их обуревают. Если бы во мне было чуть больше чувственности, возможно, Стивен чаще приходил бы в мою спальню, и у нас появился бы сын. Лидия вновь вздохнула.

- Даю за них пенни, - сказал Стивен.

- Что такое?

- Даю пенни, за твои мысли.

Лидия улыбнулась.

- Никогда не выучу этих английских выражений. Такого я еще не встречала.

- Никогда не поздно учиться. Оно означает: 'Скажи мне, о чем ты думаешь'.

- Я думала о том, что после твоей смерти Уолденхолл отойдет сыну Джорджа.

- Да, если у нас не будет сына.

Она взглянула на его лицо: яркие голубые глаза, аккуратная серая бородка. Сейчас он повязал голубой галстук в белую крапинку.

- Неужели слишком поздно? - спросил он.

- Не знаю, - задумчиво ответила она. Про себя же решила: 'Это зависит от того, что теперь выкинет Шарлотта'.

- Нам надо постараться, - промолвил Стивен.

Беседа приняла неожиданно откровенный оборот: Стивен, видимо, почувствовал, что ей хочется открытости. Встав с кресла, она подошла и встала за его спиной. На его макушке она заметила небольшую лысину. Когда же она там появилась?

- Ты прав, - проговорила она. - Нам надо постараться.

С этими словами она наклонилась и поцеловала его лоб, затем, поддавшись внезапному порыву, в губы. Он закрыл глаза.

Через секунду она отстранилась. Они редко позволяли себе подобные нежности днем, ведь вокруг всегда было полно слуг. Она подумала: 'Почему мы так живем, ведь это не делает нас счастливыми?'

- Я действительно люблю тебя, - прошептала она. Он улыбнулся.

- Я знаю.

Вдруг она почувствовала, что больше не вынесет этого.

- Мне надо пойти переодеться к обеду до того, как приедет Безил Томсон, - сказала она.

Он кивнул.

Выходя из комнаты, она ощущала на себе его взгляд. Поднимаясь к себе наверх, все время думала, остался ли у них со Стивеном хоть один шанс быть счастливыми.

Она вошла в спальню, держа в руке томик стихов. Положила его на столик. Теперь все зависит от Шарлотты. Лидии необходимо поговорить с ней. В конце концов, можно говорить и о самом трудном, если набраться мужества. Да и что теперь терять? Не решив еще точно, что именно скажет дочери, она направилась в комнату Шарлотты, расположенную этажом выше.

Она бесшумно шла по ковру. Дойдя до верхней площадки лестницы, всмотрелась вглубь коридора. Увидела, как Шарлотта исчезла за дверью старой детской. Хотела было ее окликнуть, но передумала. Что такое несла Шарлотта? Очень похоже на блюдо с сэндвичами и стакан молока.

Удивленная, Лидия вошла в спальню дочери. На столике увидела поднос, который утром несла горничная. Ни ветчины, ни хлеба на нем не было. Зачем Шарлотте понадобилось заказывать целый поднос с едой, затем готовить сэндвичи и есть их в старой детской? В ней, насколько знала Лидия, ничего не было, кроме зачехленной мебели. Неужели Шарлотта так переживала за происходящее, что ей потребовалось уединиться в этом уютном мирке далекого детства?

Лидия решила все выяснить. Она чувствовала некоторую неловкость оттого, что собиралась