если уж неуязвимый мастер Цзи Ши решал провести день в праздности, то в карме своей он не рылся и не вычислял ничего, как скрупулезник какой. А просто сидел неуязвимый мастер Цзи Ши, за рассветом наблюдал, трубку курил да о всяких приятных вещах думал.

И тут, на тебе, – монах объявляется с кулаками, как два булыжника, с носом, которому все равно, и с пятками, которые в снегу не мерзнут, в огне не горят. Ясное дело: его вид не внушал доверия. Но неуязвимый мастер Цзи Ши доверял людям, поэтому он поначалу лояльно отнесся к гостю.

А гость, наоборот, отнесся к неуязвимому мастеру Цзи Ши без всякой дружеской теплоты. Он думал только одно: «Вот сейчас пополню свою коллекцию коренным зубом еще одного мастера».

Встал он в боевую стойку и двинулся в сторону неуязвимого мастера Цзи Ши. Но неуязвимый мастер Цзи Ши был великим мастером сян-цюань. В мягком стиле сян-цюань ведь как – чем противник сильнее, тем лучше. Ну а для противника, ясное дело, хуже. Но монах был необузданным и темным, он таких тонкостей боевого искусства не знал. И зря, потому что, только он своим кулаком взмахнул, как, описав замысловатую дугу в воздухе, врезался в землю. А неуязвимый мастер Цзи Ши незамедлительно ему тогда голову открутил, как гусю какому недорезанному.

Вообще надо отметить, что неуязвимый мастер Цзи Ши головы обычно никому никогда не сворачивал, а только показывал, что может провести прием до конца. Потому-то Би Цзин, к примеру, и думал, что искусство сян-цюань гуманное. Со стороны китайскому простолюдину могло показаться, что неуязвимый мастер Цзи Ши поступил негуманно, проведя прием сян-цюань до конца, и что он основательно этим поступком подмочил свою будущую карму. Но если простолюдины так думали, то мастера ушу так не думали, потому что они-то хорошо понимали, что своим приемом неуязвимый мастер Цзи Ши сохранил жизнь многим простолюдинам, а что касается кармы, так у мастеров нет ее, как нет комаров на Джомолунгме.

Однажды Би Цзин решил: «Буду-ка я добрым, как ягненок. Не буду я на неуязвимого мастера Цзи Ши косо смотреть.

Когда неуязвимый мастер Цзи Ши об этом узнал, он очень огорчился. И не потому, что ягнят не любил, а просто потому, что добрый Би Цзин никак в замыслы неуязвимого мастера Цзи Ши не вписывался. И это неспроста, потому что на Би Цзина достаточно косой взгляд кинуть, и он уже пять дней тренироваться усердно будет, к предстоящему поединку готовиться.

А мастеру сложнее. Он ведь сам гармония, и бой ему вроде как не бой. У неуязвимого мастера Цзи Ши, например, бой – это как слабость души была. Любил он поединки, что тут поделать. Но ведь к поединкам серьезным готовиться надо, а как готовиться, если спокойствие божественное в душе дремлет?

Вот и приходилось неуязвимому мастеру Цзи Ши на хитрость идти. Бывало, идет неуязвимый мастер Цзи Ши и улыбается себе и миру блаженно. Глядь, Би Цзин промелькнул впереди. Неуязвимый мастер Цзи Ши сразу лицо суровое делал и пронзительно, со зловещей ухмылкой на Би Цзина смотрел, а в душе, понятно, по-прежнему блажен был. Ну а Би Цзин что? Би Цзин, как Би Цзин, где уж ему замыслы мастера разгадать. Он думал только: «Нe к добру это неуязвимый мастер Цзи Ши так зловеще улыбается».

Подумает, подумает и бежит блоки жесткие отрабатывать. А неуязвимому мастеру Цзи Ши только этого и надо, чтобы Би Цзин форму поддерживал, позлей был. Потому что неуязвимый мастер Цзи Ши, когда с Би Цзином сражался, он энергию отрицательную Би Цзина в свою положительную обращал.

И все прекрасно было, и тут вдруг – на тебе – Би Цзин подобрел.

Расклеился. Как девица красная. Бей его, не бей – он ни злости, ни удара в ответ. Задумался тут неуязвимый мастер Цзи Ши: «Вот, – думает, – когда Би Цзин был против меня, он был как бы за меня, а теперь он не против меня, но и не за меня. Не Би Цзин, а прямо предмет какой-то бездуховный».

«Ну раз Би Цзин такой вот бесполезный, значит что?» – задался вопросом неуязвимый мастер Цзи Ши.

Взял он лук, стрелы и пошел к дому Би Цзина. Смотрит неуязвимый мастер Цзи Ши, а Би Цзин комплекс сян-цюань уже не выполняет, а вроде как молится кому-то. Присмотрелся неуязвимый мастер Цзи Ши, видит, оказывается, на крыше Би Цзинского дома Будда Великий сидит и потешается, шепчет сказку какую-то Би Цзину. А Би Цзин-то Будду не видит и считает: «Это я сам, Би Цзин, так думаю».

Вздохнул неуязвимый мастер Цзи Ши, видя, что Би Цзину уже ничем практически не помочь. Поднял он свой лук, натянул тетиву, вытер плечом скупую слезу мастера и пристрелил Великого Будду. Будда-то Буддой, но спарринг-партнер тоже нужен. Такая вот мастерская концепция.

Как-то раз стал Би Цзин златорогого быка императора охранять и заодно тех пастухов, которые быка этого пасли. Бык был сытым, здоровым, злым, и рога у него все больше и больше золотились. Бывало, зазевается одинокий путник. Ну и все на этом. Поминают его, как звали. Сгинет он на рогах златорогого быка.

Будто и не был вовсе.

Шел как-то раз сам неуязвимый мастер Цзи Ши по полю, где пасся этот бык. Уверенно шел. Потому что мастер всегда уверенно ходит по полям, даже если там стада златорогих быков пасутся. Но бык-то хоть и златорогий, но все равно бык, где уж ему мастера от не мастера отличить. Би Цзин вон, хотя и не бык, но все равно мастера от не мастера не отличал. Одним словом, между златорогим императорским быком и неуязвимым мастером Цзи Ши инцидент вышел.

Даже не то чтобы инцидент, а просто златорогий бык голову опустил и замычал свирепо и копытом землю рыть стал. На то он и бык. Би Цзин вон и тот, если впадал в состояние слепой ярости, так ногами все равно землю не рыл, потому что Би Цзин – существо разумное, не чета быкам. Одним словом, пока златорогий бык стал время на свои вызывающие замашки бычьи терять, неуязвимый мастер Цзи Ши как даст ему кулаком в золотой pог и отрубил его у самого основания.

Бык-то, он хоть и бык, но златорогий бык да еще вдобавок и императорский. Потому умный он, сразу смекнул, что если ему и второй золотой рог обломают, то, кроме как на жаркое к празднику Золотого дракона, он будет вряд ли нужен императору. Поэтому златорогий бык развернулся и был таков.

С этого все и началось. Император назначил Би Цзина главным дознавателем. Осмотрел Би Цзин императорского быка н говорит:

– Тут не чувствуется руки мастера, скорее, это почерк дилетанта-любителя.

– Почему? – спрашивают Би Цзина пастухи.

– Потому, – отвечает Би Цзин, – что почерк мастера отличается особой изощренностью.

Ну, пастухи – люди простодушные, они думают: «Да, узоров на обложке рога и впрямь нет. А будь это мастерский удар, так обязательно узоры бы цветастые остались. Или резьба какая».

Откуда ж им знать, необразованным-то пастухам, что pога у быков одинаково, без узоров ломаются, будь то удар мастера, будь то просто удар каменной кувалдой мясника. Но Би Цзин был парень простодушный и потому простодушно в почерке мастера попытался разобраться. Потому что он по простоте душевной и не знал, что легче ноги протянуть, чем в почерке мастера разобраться. А для златорогого императорского быка всё этим и закончилось.

После истории со златорогим быком императора неуязвимый мастер Цзи Ши призадумался. Думает: «Чем бы таким меня мастера от не мастера Би Цзина отличить, чтобы не только императорскому, но и простому быку понятно было, что носа, куда не надо, нe суй?» Думал, думал неуязвимый мастер Цзи Ши: «А, может, браслет какой мудреный на руку повесить? Ан нет, ведь браслет и у Би Цзина есть. А, может, татуировку устрашающую на лице сделать? Тоже неэстетично для человека порядочного. В общем, не было подходящего решения. Да случай помог.

Подходит как-то Би Цзин к неуязвимому мастеру Цзи Ши и говорит:

– Какого, интересно, цвета смерть?

А сам думает: «Вот тут-то я неуязвимого мастера Цзи Ши в неловкое положение и поставлю». Да не тут-то было. Потому что неуязвимый мастер Цзи Ши так и сказал:

– Черного цвета смерть, Би Цзин. Точно, черного, тут уж не сомневайся.

Би Цзин удивился и говорит:

– Откуда ж ты знаешь, неуязвимый мастер Цзи Ши? Вот третий патриарх в своих писаниях утверждал, что смерть синяя.

– Неужто ты моим познаниям не доверяешь? – спросил неуязвимый мастер Цзи Ши Би Цзина