Тут Би Цзин и проснулся. Холодный пот струится. Дуальное сознание мысли с толку сбивает. «Господи, прости, помилуй», – взмолился Би Цзин.

И надо же такому случиться, Великий Будда в столь поздний час не спал и молитву Би Цзиновскую услышал. Подозвал парочку ангелов и говорит:

– Помочь бы надо человеку.

Ну те спросонья не поняли сразу, что к чему. И так наобум ассурам говорят:

– Помогите там человеку, Великий Будда приказал.

Ну, ассуры тоже ведь не железные. Как поняли, так и помогли.

Наутро неуязвимый мастер Цзи Ши Би Цзина встречает и подмигивает ему. А Би Цзин руки расправил, зажужжал и убежал, думал, что летит. Ошибался, конечно. Неуязвимый мастер Цзи Ши удивился и подумал:

«Что это с Би Цзином?»

Так и не догадался, только рукой махнул и в гости к мастеру Ли Цзы пошел.

Би Цзин был человеком бережливым. Он денег и всего остального старался поднакапливать. Ну, то есть, купит, допустим, дыню на базаре: «Вот сейчас я ее съем. И только откусить соберется, как вдруг мысль приходит: «Да, а что же потом будет? Ну, зимой, к примеру?»

Поэтому Би Цзин дыню всю не ел, а только половину, а то и вообще дольку одну. А все остальное он высушивал да в подвал прятал.

И вот еще пример такой убедительный, который доказывает, что Би Цзин бережливым был.

Шел как-то раз Би Цзин с базара и дыню нес. А про себя радовался: «Вот у меня какая дыня большая, желтая. Вот сейчас приду домой и съем половину. Нет, пожалуй, съем большую половину, а остальное, как водится, на зиму засушу. И буду зимой сладкой дыней наслаждаться. И будет она у меня во рту таять. Так приятно. А вот неуязвимый мастер Цзи Ши (надо отметить) дыней наслаждаться не будет. Потому что он расточительный. И дыню всегда сразу съедает один или вдвоем с мастером Ли Цзы. Следовательно, недальновидно поступает. Значит, зимой он будет лапу сосать. Вот так вот. Ха-ха!» Настроение от таких благодушных мыслей у Би Цзина заметно повысилось.

Так он все лето дыней и запасался. Бывало, приятель какой к Би Цзину зайдет, смотрит, полдыни на столе лежит, он так, как бы ненароком, Би Цзину и намекает, мол, жарко, пить хочется. Или если хороший приятель, то он так Би Цзину и говорит, мол, дыню давай. А Би Цзин сдержанно отвечает: «Ну, знаете, батенька, это на зиму». А хорошим приятелям говорит: «Ну знаете, батенька, так ведь свои полдыни надо иметь». И носом так оскорбленно посапывает.

Все люди в округе знали о бережливости Би Цзина. Будда на небе тоже знал. Неуязвимый мастер Цзи Ши тоже знал. Но в отличие от людей и Будды он эту Би Цзиновскую черту подчеркивал постоянно. Не так, чтобы явно, что ж он хам что ли невоспитанный какой. Нет, он аккуратно подчеркивал, чтобы Би Цзина не обидеть в лучших-то чертах души, если можно так выразиться. Ну, то есть, как только увидит неуязвимый мастер Цзи Ши, что Би Цзин полдыни несет, так меч из ножен достает или ножик, на худой конец, смотрит так с уважением и говорит Би Цзину почтительно:

– Вот жарко сегодня, и вчера жарко было.

Би Цзин полдыни или всю (когда как) неуязвимому мастеру Цзи Ши и отдает.

Спасибо, конечно, Би Цзину. Но так ведь не всегда его неуязвимый мастер Цзи Ши встречал. Поэтому запасы у Би Цзина постоянно пополнялись.

Осень тем временем пришла, потом зима. Явились однажды в село бандиты, поймали неуязвимого мастера Цзи Ши и спрашивают:

– Или мы тебя убьем, или говори, где Би Цзин дыни сушеные прячет.

Так бы, конечно, неуязвимый мастер Цзи Ши ничего бандитам не сказал, что ж он трус что ли. Но какая ж дыня сушеная человеческой жизни стоит? Поэтому неуязвимый мастер Цзи Ши и говорит, скрепя сердце, но с мужеством во взгляде:

– В подвале у Би Цзина дыни и хранятся.

Пошли бандиты к Би Цзиню и отобрали у него все сушеные дыни.

Би Цзин горя такого не смог перенести. Исход был летальным, как потом историки отмечали. А один поэт даже сказал о Би Цзине, что если у человека на душе черту какую доминирующую убрать, то это все равно, что от сердца вену какую отрезать. А один историк даже вопросом задался, был ли виновен косвенно неуязвимый мастер Цзи Ши в преждевременной кончине Би Цзина? Будда, как узнал на небе про это, так и историка того к себе на небо пригласил, мол, нечего кости мастерам мыть. Сам-то ведь Будда знал, что неуязвимый мастер Цзи Ши рассказал все про дыню Би-Цзиновскую бандитам, скрепя сердце, а не с радостью и не потому, что бережливость Би Цзина не любил. А потому, что дыню сушеную из Би- Цзиновского подвала неуязвимому мастеру Цзи Ши жалко было. Би Цзина-то она Би-Цзина, да только меч- то у неуязвимого мастера Цзи Ши хоть летом, хоть зимой всегда наготове был. И дыня сушеная тоже. Поэтому неизвестно еще, кому больше той зимой повезло. Би Цзину, вечная ему память, или неуязвимому мастеру Цзи Ши без дыни сушеной.

Би Цзин очень любил свой дом. Бывало, идет откуда-нибудь, смотрит, на дороге подкова лежит. Би Цзин ее, конечно, домой несет.

В другой paз смотрит – вещь какая экстравагантная на базаре продается, он вещь эту не упустит, даже если денег нет. Всё равно всех соседей обегает, изведется, утомится до икоты, но вещь все равно купит, а потом хвастается всем. Не открыто, конечно, а так, с достоинством. Придет к нему гость, а Би Цзин так и говорит:

– Вот, э-э-э, недавно вещицу нужную прикупил. Недурно, не правда ли?

А неуязвимый мастер Цзи Ши, напротив, был человек, по мнению Би Цзина, расточительный. Появятся у неуязвимого мастера Цзи Ши деньги, так он их сразу и растратит попусту. Или вина купит и даосизму придается неделю целую. Би Цзин поэтому, когда о расточительности неуязвимого мастера Цзи Ши говорил, он щурился презрительно: что, мол, этот неуязвимый мастер Цзи Ши для своего дома сделал. Люди вон все в дом несут, а он непонятно куда. Правда, Би Цзин неуязвимому мастеру Цзи Ши в лицо так не говорил, потому как опасался мастеров осуждать, опыт, так сказать, сказывался.

Впрочем, зря он опасался, потому что неуязвимый мастер Цзи Ши действительно ничего в дом не нес. Потому как в прочность своего дома не верил, в отличие от Би Цзина. Да и вообще, неуязвимый мастер Цзи Ши считал все дома своими домами. Ну, не такие дома, конечно, где Би Цзин жил или друзья его. А такие, где мастер Ли Цзы жил да и разные другие мастера. Мало что ли мастеров в Поднебесной?

Неуязвимый мастер Цзи Ши порой говорил Би Цзину, когда встречал его на горной дороге:

– Знаешь ли ты, Би Цзин, что такое тысяча изменений и десять тысяч превращений?

Ну Би Цзин, понятно, не знал. А если и знал, то скрывал почему-то. Возможно, даже из умысла. Словом, Би Цзин говорил всегда:

– Нет, не знаю.

А неуязвимый мастер Цзи Ши дотошный был, он говорил:

– А почему не знаешь? Я вот знаю, а ты не знаешь, следовательно, ты, Би Цзин, заветы старых мастеров не уважаешь. И это уже в десятый раз.

Словом, надает Би Цзину тумаков, а потом еще руку в карман запустит, достанет древний трактат и заставляет Би Цзина по иероглифам читать.

Би Цзин читает и аж от восторга визжит. А, может, и от тумаков. Только все бесполезно: Би Цзин мудрые изречения древних так и не смог запомнить.

Что  хотел передать древний китайский автор этой притчей, остается до сих пор загадкой.