Венис ворвался в свои покои вместе с пятью охранниками, следовавшими за ним по пятам. Леопольд вошел вслед за ними. Глаза его были широко раскрыты и он не мог вымолвить ни слова.

— Хардин, — хрипло сказал Венис, — вы играете с огнем, о который можете обжечься.

Мэр не обратил на него никакого внимания. Окруженный жемчужным светом карманной атомной лампочки, он продолжал спокойно сидеть в кресле. На его лице блуждала ироническая улыбка.

— Добрый вечер, ваше величество, — сказал он Леопольду. — Я поздравляю вас с коронацией.

— Хардин, — вновь закричал Венис, — прикажите своим жрецам вернуться на свои места!

Хардин холодно взглянул на него.

— Приказывайте им вы, Венис, и тогда мы посмотрим, кто из нас играет с огнем, о который можно обжечься. В настоящий момент на Анакреоне не вертится ни одно колесо, не горит ни одна лампочка, кроме как в храмах. На той половине планеты, где царит зима, не работает ни один отопительный прибор, кроме как в храмах. Больницы больше не принимают пациентов, энергостанции закрылись. Все воздушные аппараты приземлены. Если вам это не нравится, Венис, вы и прикажите жрецам вернуться на свои места. Что же касается меня, то я этого не хочу.

— Клянусь космосом, Хардин, я прикажу. Если дело идет к развязке, да будет так! Посмотрим, смогут ли ваши жрецы противостоять армии. Сегодня ночью каждый храм на планете перейдет в военное ведомство.

— Прекрасно, но как вы думаете отдавать приказы? Каждая линия связи на планете прервана. Вы убедитесь сами, что радио не будет работать, телевизоры и передатчики тоже. Честно говоря, единственный аппарат на планете, который будет работать, не считая храмов, конечно, это телевизор, находящийся в этой комнате, да и то я его настроил только на прием.

Венис тщетно боролся со своим прерывистым дыханием, а Хардин продолжал говорить:

— Если хотите, можете приказать своей армии захватить Арголийский храм рядом с дворцом, а затем использовать ультракоротковолновый передатчик, чтобы наладить контакт с другими частями планеты. Но если вы это сделаете, то, боюсь, ваше армия будет раздавлена и разорвана на клочки толпой, а тогда кто защитит ваш дворец, Венис? А что будет с вами, Венис?

С трудом дыша, он ответил:

— Мы еще будем бороться, ты, дьявол. Мы продержимся день, а тогда прийдут новости, что Основание завоевано. Ваше толпа поймет, на какой пустоте была построена ее религия, и они покинут ваших священников и обернуться против них. Я вам даю время до завтрашнего полудня, Хардин, потому что вы можете остановить все машины на Анакреоне, но вы не можете остановить мой флот!

Он говорил все более возбужденным, ломающимся голосом: — Они уже в пути, Хардин, а во главе их тот самый крейсер, который вы сами привели в порядок.

— Да, — легко ответил ему Хардин, — крейсер, который я сам приказал починить… но так, как мне этого хотелось. Скажите мне, Венис, вы когда-нибудь слышали об ультразвуковом реле? Нет, вижу, что нет. Что же, минуты через две, вы сами увидите, что можно сделать…

Пока он говорил, экран телевизора внезапно зажегся, и Хардин поправил себя:

— Нет, через две секунды. Садитесь, Венис, и слушайте.

Тео Апорат был на Анакреоне одним из священников самого высокого ранга. Благодаря этому своему рангу он получил назначение главного жреца на космолете «Венис».

Но дело было не только в ранге. Он знал корабль. Он принимал участие в его ремонте под руководством людей Основания. Он изучил двигатели по их приказам. Он чинил экраны, налаживал коммуникации, вправлял вмятины в корпусе, налаживал волшебные лучи. Ему даже разрешили помочь, когда мудрые люди с Основания собирали такой святой прибор, который до этого ни разу не помещался ни на каких других кораблях и был специально создан для огромного колосса — ультракоротковолновое реле.

Поэтому ничего удивительного, что у него болело сердце, когда он узнал для какой цели предназначается этот удивительный корабль. Он не хотел даже верить тому, что сказал ему Вересов: будто крейсер должен был выполнить такое жуткое злодейство, будто его пушки должны были обратиться против Основания, где он в молодости учился, Основания, из которого исходила вся святость.

И все же теперь у него не оставалось сомнений, в особенности после того, что ему сказал адмирал.

Как мог корабль, благословенный богом, позволить себе такой кощунственный акт? И был ли виновен в этом король? А вдруг это приказ этого проклятого безбожника Вениса, а король об этом ничего не знает? А сын этого самого Вениса был тем адмиралом, который сказал ему пять минут тому назад:

— Займитесь своими душами и своими благословениями, святой отец, а я займусь кораблем.

Апорат недобро улыбнулся. Он займется своими душами и своими благословениями, но и своими проклятиями тоже. Принц Лефкин скоро запоет не так.

Сейчас он вошел в главную радиорубку. За ним шел младший священник и два офицера звездолета, стоящих на вахте, не сделали никакой попытки помешать ему.

Главный жрец имел право входить в любое помещение корабля.

— Закройте дверь, — приказал ему Апорат и взглянул на хронометр. До двенадцати оставалось пять минут. Он правильно рассчитал время.

Быстрыми уверенными движениями он передвинул рычажки, дающие ему радио — и телесвязь со всеми помещениями огромного двухмильного крейсера.

— Солдаты королевского звездолета «Венис», внимание! Говорит ваш главный жрец!

Он знал, что звуки его голоса, многократно усиленные, будут слышны и у атомных пушек и в кают- компаниях, и в самом конце корабля — навигационном отсеке.

— Ваш корабль, — вскричал он, — предназначен для кощунственных целей! С вашего неведения он совершает такое действие, которое проклянет душу каждого из вас и обречет на вечное молчание ледяного космоса! Слушайте! Намерение вашего командира — привести корабль к Основанию и, подчиняясь своей греховной воле, напасть на это святое место. И так как это является его намерением, я, во имя Галактического Духа, смещаю его с командования, потому что не должно быть никаких команд, не благословенных Галактическим Духом. Сам божественный корабль ничего не может сделать без согласия Духа.

Голос его стал глуше, и младший священник прислушивался к нему с трепетом, а двое вахтенных — со страхом.

— И так как этот корабль идет выполнять такое дьявольское поручение, нет на нем благословения Духа.

Он торжественно поднял руки и перед тысячью телеэкранов корабля солдаты затрепетали, глядя на торжественную фигуру своего Главного Жреца.

— Во имя Галактического Духа и его пророка Хари Сэлдона, его учеников, святых людей Основания, я проклинаю этот корабль. Пусть телекамеры этого корабля, являющиеся его глазами, ослепнут. Пусть дреки, которые являются его руками, парализует. Пусть атомные пушки, которые являются его кулаками, застынут. Пусть моторы, сердце его, перестанут биться. Пусть связь, которая его голос, оглохнет. Пусть вентиляция, которое его дыхание, замрет. Пусть свет, который его душа, уйдет в ничто. Именем Галактического Духа я проклинаю этот корабль.

И с последними его словами, с ударом полночи, за много световых лет, в Арголийском храме включилось ультракоротковолновое реле, которое со сверхсветовой скоростью включило также реле на флагманском корабле «Венис».

Так как главной характеристикой религии под названием наука является то, что она действует, то такие проклятия, как проклятие Апората, просто смертельны.

Он видел, как темнота окутывает весь корабль, услышал, как прекратилось мягкое далекое журчание гиператомных двигателей. Он достал из кармана своей длинной мантии атомную лампочку и она заполнила