показалось, но при тусклом свете осеннего дня стало ясно, что товарищ действительно сам не свой. Он отстает от Льва, а раньше шел впере­ди, шатается из стороны в сторону, хотя преж­де шагал твердо. Лев начинает волноваться, че­го с ним не было с того момента, когда они с Саем познакомились в торговом центре.

— Ты расскажешь мне, куда мы идем? — спра­шивает Лев, предположив, что, возможно, на приятеля влияет близость пункта назначения.

СайФай молча размышляет над его вопро­сом, решая, видимо, стоит ли сказать или луч­ше хранить молчание.

— Мы идем в Джоплин, — наконец произно­сит он. — Это на юге штата Миссури, поэтому идти еще далеко.

Про себя Лев отмечает, что СайФай полно­стью отказался от своего старого доброго чер­ного диалекта и разговаривает, как любой дру­гой школьник его возраста. В изменившемся голосе появились какие-то странные низкие обертона. Льву становится страшно — СайФай говорит, как вервольф, готовый в любую секун­ду обернуться волком.

— А что там, в Джоплине? — спрашивает Лев.

— Да ничего страшного, не волнуйся.

И все же Лев волнуется — ведь когда Сай­Фай достигнет пункта назначения, он сам, ве­роятнее всего, снова окажется в одиночестве. Мириться с этой мыслью было легче, когда Лев не знал, куда они держат путь.

Он продолжает наблюдать за СайФаем и за­мечает, что его мысли, видимо, блуждают где-то далеко. Может быть, в Джоплине? Что там такое может быть? Неужели он узнал, что там живет его биологическая мать? Шагая вперед, Лев придумал десятка полтора причин, по ко­торым СайФай мог отправиться в далекое путе­шествие, и пришел к выводу, что мог бы приду­мать еще столько же, если бы захотел.

Жители Скотсбурга явно хотели бы, чтобы главная улица выглядела оригинальной и при­тягательно старомодной, но выглядит она про­сто обшарпанной. На дворе утро, и, когда маль­чики оказываются в центре, кроме служащих, открывающих двери ресторанчиков, чтобы встретить тех, кто придет завтракать перед ра­ботой, на улице никого нет.

— Ну, что? Будешь воздействовать на местных своим знаменитым обаянием или моя очередь пробовать? — спрашивает Лев, поворачиваясь к Саю, но того нет на месте. Лев окидывает взглядом местность и видит, как за кем-то непо­далеку закрывается дверь. Кто-то только что вошел в магазин, где, судя по витринам, убран­ным зелеными и красными гирляндами, прода­ют подарки к Рождеству. Помимо гирлянд в од­ной из витрин, в сугробе, сделанном из ваты, стоит северный олень. Что в таком месте могло понадобиться Саю, Лев даже представить себе не может. Однако, заглянув внутрь, он ви­дит приятеля в магазине. Сай стоит перед при­лавком, оглядываясь, как покупатель. Впрочем, последнее время он вел себя странно, поэтому Льву не остается ничего другого, кроме как войти в магазин вслед за ним, чтобы посмот­ реть, что он будет делать.

Внутри тепло и пахнет хвойным освежите­лем воздуха. Таким составом обычно пропиты­вают картонки, которые водители порой веша­ют в салоне автомобиля. Вдоль стен стоят акку­ратные рождественские елочки с хвоей из фольги, обвешанные всевозможными гирлян­дами, игрушками и серпантином. Каждая елоч­ка украшена по-особому, в своем неповторимом стиле. При иных обстоятельствах Лев и сам бы с удовольствием походил по такому красивому магазину.

За прилавком стоит продавщица и смотрит на мальчиков с подозрением.

— Пойдем, — говорит Лев, хватая Сая за ру­кав. — Нам пора.

Но Сай стряхивает его руку и направляется прямиком к елке, украшенной позолоченными игрушками. Похоже, игра света на блестках и мишуре в сочетании с мерцающими огоньками гирлянды произвела на него гипнотическое воздействие.

— Сай, — шепчет Лев, — пошли. Нам нужно по­пасть в Джоплин. Ты что, забыл?

Но Сай недвижим, как изваяние. Продав­щица, нацепив дежурную улыбку, наконец ре­шается подойти к ним.

— Чем я могу вам помочь? — спрашивает она. — Вы что-нибудь ищете?

— Нет, — говорит Лев. — Спасибо. Мы просто зашли посмотреть.

— Мне нужен Щелкунчик, — заявляет Сай. — Я хочу купить Щелкунчика, чтобы подарить маме.

— А, замечательно, — говорит продавщица. — Щелкунчики у нас здесь, за прилавком.

Она оборачивается, чтобы показать нуж­ную полку, и в этот момент Сай срывает с елки сверкающую позолоченную игрушку и кладет в карман пальто.

Потрясенный Лев не может двинуться с места.

Сай, не удостоив товарища даже взглядом, отправляется за продавщицей и вступает с ней в дискуссию о достоинствах Щелкунчиков.

В душе Льва зарождается и медленно разрастается паника. Сай разговаривает с продавщи­цей, потом благодарит ее и возвращается к вы­ходу.

— Нужно будет захватить дома побольше де­нег, — говорит он своим новым странным голо­сом. — Я думаю, маме понравится голубой.

У тебя же нет мамы, хочет сказать Лев, но конечно же сдерживается, потому что сейчас все зависит от того, как они выйдут из мага­зина.

— Чудесно, — говорит продавщица. — Желаю хорошего дня!

Сай выходит из магазина, и Лев следует за ним по пятам, опасаясь, как бы приятелю не взбрело в голову вернуться и прихватить что-нибудь еще.

В тот момент, когда за ними закрывается дверь, Сай срывается с места. Он не просто бе­жит, а мчится пулей, словно хочет убежать от собственной тени. Пролетев квартал, он броса­ется наперерез движению и перебегает на другую сторону улицы, а потом на такой же скоро­сти возвращается назад. Водители сигналят, мимо проносится грузовик, лишь чудом не сбив мальчика. Сай мечется по мостовой как воздушный шар, из которого выходит воздух, потом, выбрав наконец направление, исчезает в боковой улице.

Дело тут явно не в позолоченной игруш­ке, понимает Лев. Этого не может быть. Он стал свидетелем какого-то срыва. У Сая при­падок, но какой болезни, Лев не знает. Нуж­но просто отпустить его, думает мальчик, дать ему уйти. Развернуться и бежать без оглядки в противоположном направлении. Теперь, пройдя курс выживания на улице, он справится и сам. Помощь СайФая ему больше не нужна.

Но было что-то странное во взгляде Сая, когда он убегал.

Отчаяние, вот что. Он уже видел такое вы­ражение в глазах Коннора, когда тот вытащил его из роскошного отцовского «кадиллака». Коннора Лев предал. Повторять ошибку в от­ношении нового друга он не намерен. Укоре­нившись в этом решении, Лев переходит улицу и твердой походкой устремляется в переулок, в котором исчез товарищ.

— СайФай, — зовет он, стараясь не повышать голос слишком сильно, чтобы не привлечь вни­мания прохожих. — Сай!

Продолжая идти вперед, Лев заглядывает во все мусорные контейнеры и подворотни.

— Сайрес, где ты?

Дойдя до конца улицы, мальчик оглядыва­ется, но СайФая и след простыл. Неожиданно, когда Лев уже совсем отчаялся, он слышит за спиной знакомый голос:

— Фрай?

Лев оборачивается и прислушивается.

— Фрай, иди сюда.

На этот раз Лев понимает, откуда доносит­ся голос: справа, с детской площадки. Детей на хитроумных снарядах, сделанных из зеленого пластика с синими металлическими переклади­нами, не видно — слишком рано. Поначалу Льву кажется, что он ошибся и голос доносит­ся откуда-то еще, но потом он замечает торча­щий из-за горки ботинок Сая. Лев переступает через невысокий забор и идет по песку мимо карусели, пока не находит приятеля.

Увидев его, он испытывает желание бежать.

Сай лежит, свернувшись, как младенец в ут­робе матери, поджав колени к груди. Левая сто­рона лица дергается, и рука извивается, как змея. На незатронутой тиком стороне лица гримаса боли.