— А я знаю? — отозвалась матка. — Я же вашу девку, Хартахану весь поединок на прицеле держала. Возьми она верх, точно бы пристрелила. А когда он её об землю… В груди схватило. Представила, как он сейчас ногой ей на горлышко. Не я стреляла, руки мои сами… Делайте со мной, что хотите. Из бараков одна дорога — в нуль навсегда.

Сандра зашмыгала носом, и вдруг поняла, стоит кому-либо из мужчин сказать слово, и будет поздно. Матку уже ни что не спасёт.

— Подождите, не говорите ничего! — в отчаянии закричала она. — Скар, если бы тебя в бою от смерти враг спас, что бы ты с ним сделал?

— Если спас, значит мне он не враг.

— Ты бы его стал защищать?

— Да.

— А что мне теперь делать? — совсем тихо спросила девушка.

— Выйди! — рявкнул Скар.

— Куда же я выйду? От себя не убежишь. Скар, любимый, Что дороже, честь или жизнь? — Сандра стащила кожаную куртку, осталась в светлой рубашке с чужого плеча. Вынула из-за голенища нож, взялась за рукоятку двумя руками, прижала острый кончик к животу. На рубашке появилось маленькое красное пятно.

— Ты что задумала?

Сандра всхлипнула:

— Скар, ты не обижайся на меня. Если вы матку Лосю отдадите, что же мне делать? Все вы мои друзья, не могу я против вас оружие поднять. Я скорей себя убью. А мне её защищать надо. Что мне делать, Скар?

— Так что, по-твоему, её не наказывать?

— Я не знаю. Вы мужчины, вы умные. Придумайте что-нибудь. А матка себя уже наказала. У неё теперь никакой надежды не осталось.

Мужчины, польщённые тем, что они умные, задумались.

— Опять за свои фокусы? — рассердился Скар.

— Что за фокусы? — удивился След.

— Сначала созорует, а потом — «Ты мужчина, ты умный, придумай, что делать».

Все осуждающе посмотрели на Сандру.

— На то она и Хартахана, — филосовски заметил Умник. — Вы лучше подумайте, есть ли у нас такая баба, чтоб новой маткой стала. Лапа на ворот попала, у остальных кишка тонка.

— Ты её простить хочешь? — спросил Крот.

— А ты вспомни, что до неё было. Весной мох жрали, лошаков на мясо забивали.

— Тогда завры на поля прорвались.

— Так и три года назад прорвались, но у матки запасы были. Дрянь сушёную грызли, но не голодали же. Ясно, о чём я говорю?

Начался жаркий спор. Скар слушал, но не вмешивался. Подсел к Сандре, обнял рукой за плечо, вынул из её пальцев нож, вложил на место, за голенище. Сандра потёрлась щекой о его пальцы. В этот момент в комнату без спроса вошла Птица. Прошла, как сомнамбула, мимо мужчин, опустилась перед Сандрой на колени. Разговоры смолкли, все взгляды обратились на неё.

— Спаси Волю, сотвори чудо. Лужа говорит, ты всё можешь. Спаси её и требуй от меня, что хочешь. Мою жизнь возьми, не дай ей умереть, — негромкий ровный, почти спокойный голос, произносящий такие слова, вызывал мурашки по коже.

— Что случилось, что с ней?

— У неё септический огонь в руки пошёл, — Птица зарыдала. Сандра прижала её к груди.

— Что это такое?

— Скверная штука, — сказал След и поморщился. — Когда рана воспаляется, гнить начинает. Если на руке или ноге, одно спасение — отрубить. Иначе смерть.

— Гангрена, — догадалась Сандра. — Сепсис, заражение… Скар, нам ехать надо! До Чёрной Птицы довезём — жить будет! Успеем? Скар!

— Если очень повезёт. Свинтус из неё всю кровь выпустил.

— Свинтус! Опять Свинтус! Да есть ли на свете справедливость? Свинтус выбил глаз Ёжику, Свинтус Волю замучил, а вы его защищаете? Мужики, у вас совесть есть? Почему вы нас от него не защищаете? Свинтус в нуль ушёл, а из-за него всё ещё наша, женская кровь льётся. Сколько можно? — Сандра почти плакала.

Умник тяжело поднялся, опираясь на костыль, подошёл к матке, разрезал верёвки.

— Видно, Белая Птица тебе в колыбель перо бросила. Забудь, что здесь слышала, и убирайся с глаз моих, — толкнул в сторону двери и обвёл сердитым взглядом лица мужчин. Никто не возразил. — А ты, Хартахана, запомни: справедливости на свете нет. Её люди выдумали. Они много глупостей выдумали. Совесть, справедливость, не убей, не укради. Где ты видела, чтоб человек человека не убивал?

Утром Ветка нюхает мясо и морщит носик. Я тоже нюхаю. М-да…

— Не хочешь есть, сиди до вечера голодная, — кидаю кусок в рот и глотаю не жуя. Поскорей заедаю молодой берёзкой. Ветка жуёт чёрствый хлеб, маленький кусочек сыра, запивает водой. Делает вид, что довольна.

Собираем вещи, расправляю крылья. Мышцы болят. Я же не перелётная птица, массаракш! Слышал, дикие гуси под крыльями мозоли с кулак величиной набивают. А мне впятеро дальше лететь. Лечу как экранолёт, над самой землёй. Постепенно мышцы разогреваются, набираю высоту и скорость. Вчера прошёл чуть больше тысячи километров. Умру, но сегодня пройду не меньше.

Вызывает Лира. Сбросили на планету два флаера с ёжиками. Один не выдержал аэродинамического удара, вошёл в штопор, упал в болото и затонул. Ёжики на борту целы, но покинуть кабину не могут. Второй флаер в порядке. Ещё через час второй доклад. Флаер высадил ёжиков, взлетел и идёт нам навстречу. На нём кой-какие подарки для меня и Ветки. На Земле, в Замке заканчивается монтаж большой нуль-т камеры. Полным ходом идёт монтаж спускаемых аппаратов, оснащённых антигравами. Вся заминка в самих антигравах. Это технология 22-го века, а всё оборудование Замка — 21-го. Так что ждать мне ещё не меньше месяца.

Ветка кричит, подпрыгивает на моей шее и указывает вниз. Под нами стадо лесных оленей. Пикирую, хватаю одного, снова набираю высоту. Связывать в воздухе ноги брыкающемуся оленю — задачка не из лёгких, но справляюсь. Подвешиваю к поясу. Неудобно. Сажусь и пристраиваю на спину. Взлетаю.

Доклад от Лиры. Ёжики подошли к шаттлу. Лира управляет ёжиками и описывает всё, что они видят. Люк закрыт. Открыть не могут, силёнок не хватает. Ищут пробоину. Нашли. Выбито стекло кабины пилотов. В кабине полный разгром. Ремни кресел оборваны, засохшие пятна крови на полу. Но тел нет. Крышка приборной панели отвинчена и аккуратно поставлена в угол. Кто-то пытался ремонтировать. Ёжики идут по кровавым дорожкам в коридор. Медицинский модуль работает. Перед ним на полу куча скафандров и одежды. В модуле заняты четыре биованны из шести. К сожалению, ёжики не могут напрямую подключиться к компьютеру модуля. Лира заставляет их построить пирамиду, верхний набирает запросы на клавиатуре. В ваннах три мужчины, одна женщина. Все поступили в очень тяжёлом состоянии. Регенерация идёт нормально, опасности нет. Голос Лиры становится ликующим.

— А где пятая? — спрашиваю я.

— Найдём, обязательно найдём! — радуется Лира. Кто-то же их в биованны засунул, пульт пытался починить. Наверно, это Ливия. Она никогда голову не теряет!

— Запроси у медицинского модуля рост и вес пациентов.

— Коша, это не Ливия. Это Сандра. А Ливия в ванне. Ногу потеряла, — сообщает Лира через несколько минут.