— Сама напросилась. Дура ты, Лирка, и уши холодные. Нельзя было Сэма командиром поисковиков назначать. Он же кипит весь внутри. Мне каждый день за него страшно. В самые опасные дыры лезет. Вот ты про вчерашнее спрашивала. Если бы Сандра не заставила его взять две тонны багажа, он бы погиб. Если бы не поймал баллон с кислородом, опять же погиб бы. А на Ганимеде…
— Почему ты его не остановишь?
— А почему ты его не остановишь? Тебе надо сказать всего три слова, и он снова станет человеком. Подсказать слова?
— А сейчас он кто?
— Сейчас он герой. Профессия такая. Почётная, уважаемая профессия, только отсев большой. Да ты лучше меня знаешь.
— Ким, Кимушка, ты не понимаешь. Пожалуйста, будь рядом с ним. Будь его ангелом-хранителем.
— Конечно, я буду рядом с ним. А ангел-хранитель у него есть. Не чета мне. У неё на счету два верняка и два-три спорных случая.
— Сандра? Когда? Расскажи, Кимушка.
— Первый верняк — она впихнула Сэма в скафандр, когда тот шёл на орбитальную. Вы с Драконом тогда шум подняли. Второй верняк — вчера. Ну, а спорных случаев много. Санди очень нестандартно думает. И очень предусмотрительная.
— Ким, а между ними ничего не было?
— Санди его любит. А было или нет, я тебе не скажу. Мучайся. Санди только жалко. Да и тебя тоже.
Сэконд
Терпеть, терпеть. Сэм смог бы, и я смогу. Женщины выносливее мужчин. И дольше века длится день, правильно Дракон говорил. Дура. Надо было на северном склоне закопаться. Кто заставлял южный выбрать? Ничего, я вытерплю. Они же там терпят. И лошади терпят. Бедные животные. Почему их здесь лошаками зовут? Лошак — это же от коня и ослицы. Почти как мул. Дрейф языка. Дракон говорил, есть законы, по которым язык меняется, только он их не знает. Как они терпят? Их ветром обдувает. А если на меня лошак наступит? Говорят, если яйцо зарыть в песок, а сверху наступить, яйцо уцелеет. А если в пустыне зарыть в горячий песок, оно спечётся. Я уже почти спеклась. Ой, мамочка, ещё и полудня нет. Что будет? Я хотела два дня в песках прятаться. Дура. Два здешних дня — это почти три наших. Умру к вечеру. И хоронить не надо. Опять собрались, совещаются. Сдавайтесь, мужики, ну пожалуйста, вы ведь меня не найдёте, ну очень прошу! Я вас любить буду, я молиться на на вас буду, только уходите, пожалуйста. Воду пьют! Гады! Сволочи белобрысые! Я тоже хочу! Вы мне ещё руки связывали! Ненавижу! Всех вас здесь пересижу. Сдохну, а не вылезу. И дольше века длится день. Сейчас день 20 часов, а ночь 12. Замёрзну ночью. Сюда мы часа полтора ехали, два часа я петли крутила, три часа меня ищут. Как жарко! А ночью — холод собачий. Хоть бы облака солнце закрыли. Господи, они смеются! Им не жарко. Кто Свинтус? Тот толстый? Мамочка, о чём я? Я ведь не хочу сдаться. Я умная, красивая. Я всех перехитрила. Буду обдумывать план. Пусть они там смеются, я умнее. Уйду к шаттлу, никто меня не найдёт. Дура! Не хваталась бы за кинжал Скара, всю дорогу бы видела. А так помню одну полянку, а до неё триста километров. А после неё — ещё сто. Лошак мне нужен. И ножик хороший. И одеяла, без них ночью пропаду. И посудина какая- нибудь для воды. Ещё надо знать, что можно есть, а что нельзя. Крыжак есть можно. А одурь нельзя. Я знаю, какие они. Раскушу ягоду, если горькая, значит одурь. Скар говорил, что крыжак горчит. Мамочка, как же я их различу? Хоть бы глоточек воды. Или половинку ягодки одури, чтоб до вечера отрубиться. У них это называется в нуль уйти. Язык какой толстый. И горло саднит. И дольше века длится день. Вот привязалась! А ещё есть: «Коня! Полцарства за коня!» За лошака. А вторую полцарству за ведёрко воды. За ковшик отдам, но чтоб холодная. Прозрачная. Что они задумали? В шеренгу выстроились, бок к боку едут. Хотят такой шеренгой по всем моим следам проехать? Это чтоб меня разыскать, если я где-то следы замела? Давайте, ищите. Затопчете все мои следы, и сами уедете. Только воду в лужах не мутите! Не мутите, сволочи, я её пить буду! Не могу больше. Вокруг они уже всё объездили, знают, что я здесь. Сейчас они за холмом скроются, а я убегу по руслу ручья, будь что будет. Почему солнце чёрное?..
Земля
Анна прилетела, как только услышала о первом драйве на Сэконд. Афишировать своё появление не стала, просто незаметно подсела к костру. Дракон рассказывал анекдоты про индейцев и ковбоев. Слушала молодые голоса, смеялась со всеми. С аппетитом вгрызалась зубами в недожареный шашлык. Когда на небе засветились первые звёзды, зазвенела гитара. Дракон сначала слушал, потом начал подпевать, потом запел сам. Анна уже собралась завладеть гитарой, но тут из темноты вынырнула Уголёк, лизнула в ухо и потащила от костра.
— Мама, как хорошо, что ты здесь! Мне с тобой посоветоваться надо. Лиру надо спасать, но я в человечьей психологии плаваю — раз. Сэм совсем голову потерял — два. Как быть с Сандрой, если они поженятся — три. Где у драконов эрогенные зоны — четыре. Ну и вообще насчёт мужчин…
— Мужчин или драконов?
— Драконов, конечно. Только тс-с… Мам, у тебя такого не бывало — с виду всё нормально, всё как всегда, но что-то назревает. Как перед грозой.
Три часа спустя Анна разыскала Дракона в лаборатории. Тот задумчиво смотрел на метрового диаметра шар из толстого стекла. Гофрированный шланг тянулся к вакуумному насосу. Насос тихонько похрюкивал. В центре шара сиротливо торчали два чёрных стержня с дисками на концах. Анна подтащила кресло на колёсиках, села рядом и тоже уставилась на шар. Ничего не происходило.
— Клюёт? — спросила она через три минуты.
— Что? А… Да… Я гений, нет сомненья. Я помню чудное мгновение, когда ко мне явилась ты.
Анна прижала ладонь к его носу.
— Нос влажный, прохладный. Температура близка к нормальной.
— Это древняя поэзия! — дракон поскорей облизнул нос.
— Мастер, у меня к тебе серьёзный разговор. Только сначала скажи, что происходит?
— Уже рассказали? Я сделал гениальное открытие. Открытие огромной важности. Я догнал нашу, Земную нуль-физику минимум на сто лет, могу на свой хвост поспорить! Только, понимаешь, это или побочный эффект, или просто я где-то напахал в теории. Не могу понять физический смысл эффекта. Я пытался поляризовать нуль-т вектор в четвёртом измерении. Чтобы две его оси были в нашем пространстве, а третья — в чужом. Не знаю, получилось это, или нет. Для этого надо вторую установку построить. Но меняется структура вакуума, это однозначно. Я изменил мю нулевое. На полтора процента. С точки зрения современной науки это бред. Электричество и магнетизм — две стороны одной медали. Одна сторона медали стала на полтора процента меньше в диаметре, чем другая. Это могло бы вызвать нарушение стабильности электронных оболочек атомов, но ничего не произошло. Не понимаю.
— Какая я терпеливая…
— Это надо обмозговать… Что ты сказала?
— Мастер, ты зачем сюда приехал? Вакуум портить? Ты руководитель экспедиции. Ты хоть в курсе, что вокруг тебя происходит?
— В Багдаде всё спокойно, спокойно, спокойно. Не удивляйся, это опять древний фольклор. В смысле, не волнуйся, Сэконд нам не угрожает. Люди там живут, не вымерли. Сэм в телескоп города видел. Но никакой техногенной активности. Эфир чист, атмосфера чиста, на орбитальной тысячу лет никого не было. Так что спи спокойно, дорогая тёща, ты это заслужила. — Чувствовалось, что мысли дракона очень и очень далеки от Сэконда.
