Налетали летние грозы,Набегали теплые ливни,И пузырные человечкиРасплясывались по асфальту.А в комнате хмурой и темнойЧеловек сидел настоящийИ ничего не делал,О чем бы стоило вспомнить.
1937
ЭКРАН
Я грубый холст экрана…Льном голубым я росСредь вешнего туманаСквозь бисер летних рос.Я облачком куделиКлубился, как руно,Я струйкою метелиКружил веретено.Я белой мог сорочкойСпускаться с женских плеч,Воздушной оторочкойВдоль реи легкой лечь!Но нет! В презренном хламе,Где жизнь боится дня,Навек в упрямой рамеРаспялили меня.И плоскостью покорной(Двумерное рядно)Вишу я в зале чернойБазарного кино.Я вечной стал мишеньюДля лживого луча,Что бредит, — зыбкой теньюСудьбу теней влача.
1937
КАТЕР
…That even the weariest riverWinds somewhere safe to sea.SwinburnИ даже самая спокойная рекаПри порывистом ветре стремится к морю.СуинбернВ лицо мне пахнула сыростьИ сладость расцветших лип,И черная роща тайнойСкользнула впродоль реки.Порою желтые окнаЗияли среди ветвей, –Дома ли умалишенных,Лачуги ли рыбаков.А справа огромный городСверкал, звенел и гудел,И дуги мостов, как кошки,Кидались на берег тот.И древние космы тучиМенялись, хватая блеск,И дымной радуги окись,Играя, вилась над ним.И зренье мое двоилось,Двоилась во мне душа:
