– Вы это о чем?
– Кэри Грант – настоящий убийца. Он любит во все вмешиваться. Как думаете, почему он просил именно вас поставить фильм?
– Потому что считает меня…
– Он вас подставляет. Решил, что с неопытным режиссером можно вытворять все, что в голову взбредет. Помните это, Шелдон: у картины может быть только один режиссер. Скажите это ему.
Я, разумеется, не собирался делать ничего подобного.
– Спасибо, Гарри.
На следующий день Кэри должен был прийти ко мне на ленч. Все это время я обдумывал, что ему сказать: «Я хочу поблагодарить вас за искреннюю дружбу… Я хочу поблагодарить вас за веру в меня… Я хочу поблагодарить вас за предоставленную возможность… Я рассчитываю на вашу помощь… Я знаю, что вы не позволите мне выставить себя дураком… Мне не терпится начать работать с вами…»
В комнату вошел улыбающийся Кэри:
– Говорят, вы нашли нашу принцессу в Лондоне?
– Да. Роль прямо для нее написана.
Кэри сел, и я вдруг услышал собственный голос:
– Я должен поговорить с вами. У картины может быть только один режиссер, и я хочу, чтобы это было ясно с самого начала.
Поверьте, я вовсе не собирался высказывать подобное одной из самых ярких звезд в мире и к тому же своему другу.
Иногда ни с того ни с сего теряешь контроль над своими словами и поступками.
Кэри мог бы за десять секунд убрать меня из картины.
Он долго молча смотрел на меня, прежде чем, к моему величайшему изумлению, ответить:
– Договорились.
Как бы не так!
Неприятности начались еще до съемок.
Как-то Кэри пришел на площадку, остановился перед декорацией и покачал головой:
– Знай я, что это будет так выглядеть, никогда бы не согласился на эту роль.
Когда я вычеркнул из сценария три ненужные реплики, Кэри объявил:
– Знай я, что эти реплики будут вычеркнуты, никогда бы не согласился на эту роль.
Обозрев специально сшитые для него костюмы, он тяжело вздохнул:
– Знай я, что меня заставят носить такое, никогда не согласился бы на эту роль.
В ночь перед началом съемок мне позвонила Дебора Керр:
– Сидни, Кэри сказал, что мы с ним должны объединиться против тебя. Я ответила, что не сделаю этого.
– Спасибо, Дебора.
Во что я впутался?!
Когда начались съемки, Кэри испортил первую сцену.
– Стоп! Дубль второй! – крикнул я.
– Никогда не говори «стоп», пока я не закончил сцену! – набросился на меня Кэри.
Он так кричал, что каждый на площадке мог его слышать. Примерно то же самое продолжалось весь день, и в конце концов я сказал своему помощнику:
– Это последняя сцена. Я отказываюсь снимать. Пусть ищут другого режиссера.
– Невозможно. Наберитесь терпения. Кэри скоро успокоится.
Так и вышло, но каждый день он так или иначе испытывал меня на прочность.
В сцене между Кэри и Деборой ее героиня объясняла, что не может поужинать с женихом, поскольку должна срочно вылететь на Ближний Восток по делам госдепартамента. Дебора проговорила первую реплику и начала смеяться.
– Стоп, – сказал я. – Попробуем еще раз.
Камера заработала.
– Извини, я не смогу с тобой поужинать, – сказала Дебора. – Мне нужно ехать… – Она рассмеялась.
– Стоп.
Я подошел к ним:
– В чем проблема?
– Абсолютно ни в чем, – откликнулся Кэри с невинным видом.
– Ладно. Тогда играем сцену со мной.
Мы начали сцену.
– Прости, что не могу поужинать с тобой, но…
Кэри так пристально смотрел мне в глаза, что я невольно рассмеялся.
– Кэри, перестань. Давайте снимать.
– Хорошо, – кивнул он.
Сцена была сыграна с первого дубля. И вообще я остался доволен результатами этого дня. Дебора была невероятно талантлива, и они с Кэри прекрасно сыгрались.
Кэри был женат на молодой актрисе Бетси Дрейк, с которой снимался в одном фильме. Каждый вечер, покидая площадку, мы знали, что Бетси и Джоджи уже нас ждут. Кэри брал руку Джоджи и начинал жаловаться на меня. Я брал руку Бетси и принимался жаловаться на Кэри.
Как-то, снимаясь в сцене с Уолтером Пиджином, Кэри стал двигать бровями, как Граучо Маркс.[20]
– Стоп! – крикнул я. – Кэри, что ты делаешь?
– Играю сцену! – притворно удивился он.
– Перестань двигать бровями!
– Хорошо.
– Мотор!
Все началось сначала: и реплики, и брови. Это было так забавно, что меня трясло от смеха. Я стоял за камерой и вовсе не хотел испортить сцену. Пришлось прикусить ладонь, чтобы громко не рассмеяться. Я не издал ни звука, но в середине сцены Кэри, стоявший ко мне спиной, повернулся и сказал:
– Сидни, если будешь так смеяться, я не смогу играть.
В конце концов мы достигли некоторого перемирия. Мы слишком любили друг друга, чтобы враждовать бесконечно.
Однажды на площадке появился Элвис Пресли. Тогда он был на пике популярности, и я не знал, чего ожидать. Но Пресли оказался на удивление вежливым и скромным человеком. Сплошные «мистер Шелдон», «да, сэр» и «нет, сэр». Все были им очарованы.
Дальнейшая его жизнь превратилась в кошмар. Он принимал наркотики, испортил голос и чудовищно растолстел.
Когда он умер, какой-то циник сказал:
– Неплохой карьерный ход.
После окончания съемок мы с Кэри отправились обедать.
– Сидни, – сказал он, – когда захочешь снять меня, только скажи. Я даже не буду читать сценарий.
Мне невероятно польстили эти слова суперпопулярного актера, за которого дрались студии.
Дор и остальные директора увидели фильм и были вне себя от восторга.
– У меня для вас новости, Шелдон, – сообщил Дор. – «Радио-Сити мюзик-холл» согласился показать картину.
Такого я не ожидал! Каждый режиссер мечтал провести премьеру в этом престижном кинотеатре, и
