Это от руки написанное приглашение, как Трейси решила позже, полностью изменило ее жизнь.

Получив свою долю у Джеффа Стивенса, Трейси рассчиталась в Савойе и переехала на Парк-стрит, 47, в тихий комфортабельный отель с большими красивыми комнатами и превосходным обслуживанием.

На второй день пребывания Трейси в Лондоне портье передал ей записку, написанную красивым почерком.

«Ваш друг полагает, что наше знакомство будет иметь взаимную выгоду. Не хотите ли выпить со мной чаю в ресторане отеля „Ритц“ в 4 часа дня. Простите за штамп, но у меня в петлице будет красная гвоздика.» И подпись — Гюнтер Хартог. Трейси никогда не слышала это имя. Сначала она хотела выбросить записку, но любопытство победило, и уже в 4 часа 15 минут она была у входа в элегантный обеденный зал отеля «Ритц». Она сразу заметила его. Он был лет шестидесяти, как прикинула Трейси, интересный мужчина с умным, интеллигентным лицом, которое, казалось, светилось — настолько гладким и чистым оно было. Серый костюм отличался безукоризненным покроем, а в петлице горела гвоздика.

Как только Трейси подошла к столику, он поднялся и слегка поклонился. — Благодарю вас, что приняли мое приглашение.

Со старомодной галантностью он усадил девушку. Казалось, что он принадлежит к другому миру. Трейси не могла представить, что же ему от нее нужно.

— Я пришла, потому что любопытна. Но, может быть, вы перепутали меня с другой Трейси Уитни? — сказала Трейси.

Гюнтер Хартог улыбнулся.

— Я слышал только об одной Трейси Уитни.

— И что же вы слышали?

— Давайте поговорим об этом после чая.

«Чай» состоял из маленьких сэндвичей с рубленными яйцами, лососем, огурцами, салатом и цыплятами. А так же подали горячий шоколад со взбитыми сливками и джемом, и еще свежие пирожные. Во время еды они беседовали.

— Вы упомянули об общем друге.

— Конрад Морган. У нас с ним время от времени общие дела.

Да, я однажды тоже имела с ним дело, подумала Трейси. И он попытался надуть меня.

— Он великолепно отзывался о вас, — сказал Гюнтер Хартог. Трейси внимательно рассматривала хозяина стола. Он имел вид аристократа и выглядел здоровым.

Что же он от меня хочет? — думала Трейси.

Она решила дать ему возможность высказаться, но больше тот не упоминал имя Конрада Моргана или возможности более тесного сотрудничества между Гюнтером Хартогом и Трейси Уитни.

Гюнтер рассказал ей о своем прошлом.

— Я родился в Мюнхене. Отец мой был богатым банкиром, и я рос в роскоши, среди великолепных картин и старинных вещей. Мать моя была еврейкой, и когда к власти пришел Гитлер, отец отказался бросить мать, поэтому лишился всего. Они оба погибли во время бомбежки. Друзья сумели перевезти меня из Германии в Швейцарию, и когда война окончилась, я решил никогда не возвращаться в Германию. Я направился в Лондон и открыл маленький антикварный магазин на Маунт-стрит. Надеюсь, что однажды вы посетите его.

Так вот в чем дело, удивилась Трейси. Он хочет мне кое-что продать.

И как оказалось, она ошиблась.

Заплатив по счету, Гюнтер Хартог небрежно бросил.

— У меня маленькое поместье в Гесипшире. На уикэнд у меня соберется несколько друзей, и я бы хотел, чтобы и вы присоединились к нам.

Трейси колебалась. Мужчину она совершенно не знала и никак не могла понять, что же ему от нее нужно. Но решила, что терять ей нечего.

Уикэнд вышел просто очаровательным. Маленькое поместье Гюнтера Хартога оказалось прекрасным особняком семнадцатого века в усадьбе площадью около 30 акров. Гюнтер давно овдовел и, не считая слуг, жил совершенно один. Он повел Трейси показать свои владения. Там оказалась прекрасная конюшня с дюжиной лошадей и скотный двор, на котором содержались цыплята и поросята.

— Поэтому мы никогда не будем голодными, — сказал он совершенно серьезно. — А теперь позвольте показать вам мое настоящее хобби.

И он повел Трейси к голубятне, полной птиц.

— Это почтовые голуби, — голос Гюнтера наполнился гордостью. — Посмотрите на этих маленьких красоток. Вот видите ту черно-серую голубку? Это Марго.

Он подобрал ее и высоко поднял.

— Ты ужасная девочка, ты знаешь? Она забияка, но все-же она самая сообразительная. — Он нежно поцеловал ее в маленькую головку и аккуратно посадил на место.

Цвета птиц потрясали. Были различные оттенки: сине-черного, сине-серого с вкраплениями белого и серебристые.

— Почему нет белых? — спросила Трейси.

— Почтовые голуби не бывают белыми, — объяснил Гюнтер, — потому что белые перышки очень легко выпадают, а когда голуби почтовые, они пролетают в среднем до 40 миль в час.

Трейси наблюдала за Гюнтером, который кормил птиц специальным кормом с витаминными добавками.

— Это изумительные создания, — говорил Гюнтер. — Знаете, ведь они могут найти дорогу к дому, который может располагаться за 500 миль от места.

— Восхитительно.

Все гости оказались так же фантастичными. Присутствовали: министр с женой, граф, генерал с юной подругой и жена магараджи Шахарани Морви, необыкновенно привлекательная, молодая дама.

— Пожалуйста, зовите меня Ви Джи, — попросила она, почти без акцента. На ней было надето красное с блестящей ниткой сари, а таких чудесных украшений Трейси в жизни не видела.

— Я держу большую часть драгоценностей в сейфе, — объяснила Ви Джи. — Ведь в наши дни так много грабителей.

В полдень воскресенья, когда Трейси уже собиралась отправиться в Лондон, Гюнтер пригласил ее в кабинет. Они сидели друг против друга за чайным столом. Трейси отпила чай из тоненькой фарфоровой чашечки и сказала:

— Я так и не поняла, зачем вы пригласили меня, но, тем не менее, я чудесно провела время.

— Мне это приятно, Трейси, — потом, через минуту, он продолжил.

— Я наблюдал за вами.

— Вижу.

— Какие у вас планы на будущее?

Она колебалась.

— Их нет. Я еще не решила, чем займусь.

— Думаю, мы смогли бы хорошо работать вместе.

— В вашем антикварном магазине?

Он засмеялся.

— Нет, дорогая. Было бы стыдно упустить такой талант. Видите ли, я знаю вашу проделку с Конрадом Морганом. Здорово вы все обтяпали.

— Гюнтер, но… но все осталось позади.

— Да, но что впереди? Вы сказали, что у вас нет планов. Вы должны думать о будущем, деньги,