– Так вы сделали, что я просил?

– Сделал, – генерал вынул из кармана инфопроектор. – Вот отчет командира спецгруппы. С видеодокументами. Можете взглянуть.

– На верфях пусто, – предположил директор. – Я угадал?

– Судя по снятым кадрам, там никто не появлялся лет сто, – недовольно рыкнул Бубнов. – Ну, два года – точно.

– Снимали операторы спецгруппы? – негромко спросил Щеткин.

Генерал уничтожающе взглянул на выскочку-агента, но вспомнил, что дисциплина в ПСБ не культ, и вернулся к директору.

– Ну, не журналисты же.

– «Бешеные Волки»? – одобрительно кивнув подчиненному, предположил Хорошеев.

– На такие задания я элиту не посылаю, – Бубнов горделиво сложил руки на груди.

– Но ведь это секретное дело, – напомнил директор.

– Я понимаю, – генерал скривился. – На верфи летала спецгруппа ПСО...

– Планетарной Службы Охраны? – Хорошеев приподнял одну бровь. Удивился он или выразил иронию по поводу генеральского выбора, понять было сложно.

– Да, а что? В мирное время Охрана подчиняется мне так же, как и армия. Могу послать их, куда потребуется.

– Это же личная гвардия Президента. Вы допустили ослабление охраны первого лица планеты?

– Летала свободная от дежурства смена, – парировал генерал. – Вы же сами сказали, что дело секретное! Я должен был послать разведку регулярной армии? Или квартирьеров строительно-саперных войск?

– Нет, нет, все верно, – отступил директор. – Разрешите...

Он отнял у Бубнова проектор и передал его Щеткину.

– Срочно в лабораторию!

Агент подбросил проектор на ладони и быстрым шагом удалился в сторону домика.

– У вас тут запасная база? – генерал осмотрелся. – Хорошая маскировка. Так что вы хотели выяснить, проверяя верфи? Раз «Криптон» – миф, там и не могло быть никаких следов его строительства.

– Это и хотел, – Хорошеев кивнул. – Теперь гипотеза о том, что «Криптона» не существовало, имеет подтверждение.

– И что дальше?

– Будем искать, куда делся крейсер на самом деле.

– Его же не было! – удивился Бубнов.

– Не было мастодонта из стали и пластика, – возразил директор. – Но были ворохи документов, накладных и платежных ведомостей, по которым деньги уходили из казны. Были сотни фирм поставщиков, посредников и подрядчиков, которые эти деньги получали. Были банки, консорциумы и фонды, которые их перераспределяли и отмывали. И, наконец, были люди, которые эти деньги получили. Причем, в отличие от бумаг, фирм и банков, люди не виртуальные, а настоящие, из плоти и крови. И они, опять же в отличие от бумажно-финансового прикрытия, не лопнули, не растворились и не сгорели. Они сидят где-то на большой куче банкнот и посмеиваются над нашей наивностью. Лично меня это раздражает. А вас?

– Меня? – генерал снял кепи и почесал лысину. – Ну-у... тоже, наверное. Только не раздражает, а злит. Не люблю, когда из меня делают идиота. Только... Что об этом думает Президент? Я как-то привык, знаете ли, чтобы все было по уставу. Сначала – приказ главкома, а уж после инициатива.

– Президент в курсе, – заверил его Хорошеев. – После моего доклада у него случился легкий сердечный приступ, но сейчас со здоровьем полный порядок. Однако есть опасность, что он все же не до конца понимает серьезность ситуации.

– Не понял, – Бубнов нахмурился. – Какой ситуации?

– Кто посоветовал вам отправить на верфи именно спецгруппу Службы Охраны? – неожиданно спросил директор.

– Посоветовал? Мне советчики не нужны, я сам... – Генерал запнулся. – А вообще-то... Да, было такое. Но ведь сам Думский и посоветовал.

– Вот видите.

– Ну и что? Сами же говорите: «этого требуют обстоятельства». То есть доверять никому нельзя, так? Вот Президент и не доверяет. Только надежным людям из ближайшего окружения.

– А если это окружение водит его за нос?

– А если вас обманывают ваши источники информации? – рассердился Бубнов. – Тот агент, например, что меня привез.

– Всех своих людей я проверяю на мыслеграфе. Вы пользовались этим прибором, когда принимали рапорт командира спецгруппы?

– Нет, но это же... он же... служит у Президента с самого начала!

– А раньше он где служил? Не в армии?