Типы в темных очках, видимо, так и не вычислили, какая из трех машин принадлежит Щеткину, и заминировали все три. Для надежности.

– Это уже слишком! – выслушав доклад агента, возмутился Хорошеев. – Они решили начать войну?! Ладно, они ее получат. Но мы нанесем удар не по исполнителям, а в самое сердце заговора! Только чуть позже. Что вы узнали по существу вопроса?

– Обнаружилась новая ниточка, – сообщил Щеткин. – Практически вся спецгруппа ПСО набрана из бывших сотрудников частной охранной фирмы «Центурион».

– Так я и знал! – директор удовлетворенно потер руки. – «Центурион», «Цезарь» и «Легион»! Три конторы с расширенными лицензиями! Те самые фирмы, которым доверено охранять политиков и сенаторов. Вот вам и след, Щеткин. А ведет он на самый верх! Тот, кто набирал для Президента спецгруппу, и есть главный заговорщик.

– Руководитель аппарата? Или все-таки Бубнов? Или начальник Службы Охраны? Или... еще десяток высокопоставленных чиновников?

– Понимаю, – Хорошеев немного успокоился. – Улики не указывают на кого-либо прямо. Но теперь у нас есть не просто зацепка, а отчетливый след. Это уже много. Что еще?

– Обнаружив связь охранников с частными фирмами, я проверил другие базы данных и выяснил еще одну тревожную подробность. Часть «центурионов» – транзитом через ПСО – рассосалась по прочим силовым ведомствам, включая наше, – Щеткин взял многозначительную паузу. – А сама фирма реорганизовалась до неузнаваемости. В ней не осталось никого из прежнего состава, и все архивные файлы были стерты. Чуть меньше чем четыре года назад «Центурион» фактически был создан заново.

– Грамотный ход, – оценил Хорошеев.

– Куча бабок не может лежать бесполезной горой в каком-нибудь подвале, – вдруг проснулся Пустотелов. До последнего момента он сидел в глубоком кресле, не проявляя к беседе абсолютно никакого интереса, и рассматривал пейзаж за окном.

– Что? – не сразу переключился Хорошеев. – При чем тут деньги? Мы же говорим о «Центурионе».

– А я говорю о главном, – всего лишь с минутной задержкой парировал Федор. – Не за тот хвост вы потянули. Это от ящерки пятая конечность. Оторвется и снова отрастет, а вам с него никакого навара. Надо искать частные капиталовложения, например, в космос. Кто в здравом уме станет финансировать космические исследования? Только тот, у кого есть лишние деньги и он готов потратить их на перспективу. Еще надо отследить серьезные закупки техники, проанализировать источники финансирования крупных строительных проектов, отчеты о сделках с золотом и алмазами за последние два года поднять, инвестиционные фонды пощупать. Ведь денег было украдено столько, что по мелочи за десять лет не пристроишь. Значит, крупными пакетами они разошлись. Миллионов от ста и выше.

– А мне кажется, золотом капитал лежит, – возразил Щеткин. – Большой сверкающей кучей. Например, на тех «заброшенных» верфях. Сразу такие средства пристраивать нельзя. Слишком заметно. Лучше выдержать паузу, а после потихоньку, полегоньку и отмыть все украденное.

– Версии спорные, но проверка не помешает, я согласен, – сказал Хорошеев. – Вот только при чем тут наша основная цель? Мы хотим раскрыть заговор и арестовать его вдохновителей, а вы рассуждаете о том, как бы найти украденные миллионы.

– Разве одно мешает другому? – Щеткин немного смутился. – И потом, если мы найдем золото, это может спровоцировать заговорщиков на активные действия. Пытаясь отстоять награбленное, они покажут истинные лица, и мы их схватим. Как говорится, вора погубит жадность.

– Надо подумать, – сказал директор.

– Разрешите провести разведку! – воодушевился Щеткин. – Прямо в логове. На верфях. Если я прав, мы не только досрочно раскроем заговор, но и вернем в казну немыслимые деньги!

– Жадность фраеров губит, а не воров, – очнулся Пустотелов. – И агентов.

– Умри, – отмахнулся Щеткин. – Господин директор, разрешите?!

– Лети, – согласился Хорошеев. – Раздумывать некогда. Я сам проверю, куда ведет след «Центуриона». Ну а ты, мыслитель, не желаешь свою версию проработать?

Он уставился на Федора. Тот вытаращился в ответ. Спустя минуту Пустотелов кивнул.

– Я проверю. Мне бы только приодеться и документы солидные.

– Запросто, – пообещал Хорошеев. – Станешь у нас бухгалтером Службы Госрезерва, который наворовал капитал и теперь хочет его пристроить. Могу даже секретаршу тебе дать в помощь. Чтобы, пока ты тормозишь, на вопросы отвечала. Пройдешься по компаниям, фондам, банкам, выяснишь, кто чем дышит. Все данные будешь отправлять лично мне... одним секретным способом. А я их проанализирую. Ну что, договорились?

«Ну, а почему бы не стать бухгалтером? Образования, правда, нет, но ведь и на героя-космонавта я тоже не учился. Опять же, как тут откажешься? Ведь не просят, а приказывают. Пока вся эта катавасия не закончится, домой все равно не отпустят. Да я и сам туда не пойду. Там же эти... в очках...»

– Секретаршу... не толстую только.

– Чудак-человек, где ж ты толстых секретарш видел?! – Хорошеев рассмеялся. – Не волнуйся, Федор, подберем тебе такую пташку – одной улыбкой любого клерка расколет.

«Нет, это не улов, – Федор скомкал список «обследованных» фирм и бросил его в урну. – Обыкновенные кидалы. Без масштаба. А секретаршу Хорошеев и впрямь настоящую подогнал. Такую, что зубы сводит, только взглянешь. И худая. Фигура у нее – после Люськиной даже глазам больно. Где же все-таки водятся настоящие акулы? Под какими вывесками спрятались? Что тут? Фонд Поддержки Исследований. Интересно. Каких исследований? Космоса? Океанов? Исчезающих культур? Или исследований в принципе. Всяких разных. А по фасаду не скажешь, что меценаты обосновались. Больше на офис нефтяной компании похоже или на крупный банк. Надо проверить...»

– Света, нам сюда.

Секретарша понимающе улыбнулась и тронула за плечо водителя. От ее улыбки внутри у Федора что-то