— Черта с два, не играешь! Боже, если представить на мгновение, что я могла бы узнать хотя бы одного из них, пусть даже по рассказам… — во взгляде, которым она пронзила его, читалось отвращение. — Ты так жесток.

Роф грязно выругался, и в его голосе слышалось разочарование.

— Я не знаю, как заставить тебя поверить мне.

— Можешь даже не пытаться. У тебя нет ни единого шанса, — она схватила свою сумочку. — Черт, вероятно, так даже лучше. Мне легче считать, что он умер, чем знать, что он был преступником. Или что мы всю жизнь жили в одном городе, но он так и не захотел узнать меня, и ему не было даже интересно, как я выгляжу.

— Он знал, — голос Рофа снова послышался совсем рядом. — Он знал тебя.

Она резко обернулась. Он стоял так близко, что буквально подавлял ее своим размером.

Бет отскочила. — Прекрати сейчас же.

— Он знал тебя.

— Прекрати повторять это!

— Твой отец знал тебя, — закричал Роф.

— Тогда почему он не захотел сделать меня частью своей жизни? — завопила она в ответ.

Роф вздрогнул. — Он хотел. Он следил за тобой. Всю твою жизнь он был рядом.

Бет закрыла глаза, обхватив себя руками. Ей не верилось, что она вновь готова попасться на его удочку.

— Бет, посмотри на меня. Пожалуйста.

Она подняла ресницы.

— Дай мне руку, — попросил он. — Дай ее мне.

Когда она не отреагировала, он приложил ее ладонь к своей груди, туда, где билось сердце.

— Клянусь своей честью. Я не солгал тебе.

Роф полностью застыл, будто давая ей возможность изучить каждый нюанс выражения его лица и прочитать язык тела.

«Может ли это оказаться правдой?» — задумалась девушка.

— Он любил тебя, Бет.

Не верь в это. Не верь в это. Не…

— Тогда почему он не пришел ко мне? — прошептала она.

— Он надеялся, что тебе не придется узнать о нем. Что тебе не придется соприкоснуться с тем образом жизни, который он вел, — взгляд Рофа ни на секунду не отрывался от ее лица. — И время, отпущенное ему, истекло.

Повисла долгая пауза.

— Кем был мой отец? — выдохнула она.

— Он был таким же, как я.

А затем Роф приоткрыл рот.

Клыки. У него были клыки.

Она чуть не выпрыгнула из собственной кожи от ужаса и резко отпихнула его.

— Ты — ублюдок!

— Бет, послушай меня…

— Чтобы ты мог сказать мне, что ты гребаный вампир? — она рванулась к нему и заколотила по его груди кулаками. — Ты больной ублюдок! Ты сумасшедший… ублюдок! Если хочешь воплотить в жизнь свои фантазии, поищи себе кого-нибудь другого.

— Твой отец…

Она влепила ему мощную пощечину. Ударила наотмашь.

— Не начинай этого. Даже не пытайся, — ладонь горела, и она прижала ее к животу. Хотелось зарыдать. Потому что ей было больно. Потому что в ответ она пыталась сделать больно ему, а его, казалось, совершенно не задел тот факт, что она его ударила.

— Боже, я почти поверила тебе, почти поверила, — простонала она. — Но потом тебе непременно нужно было пойти дальше и продемонстрировать эти фальшивые зубы.

— Они настоящие. Посмотри внимательнее.

В комнате, без чьей-либо помощи, вспыхнули еще несколько свечей.

Воздух судорожно вырвался из ее легких. Внезапно Бет посетило ощущение, что все совсем не так, как кажется. Правил больше не было. Реальность на глазах приобретала иные очертания.

Она бросилась к выходу.

Роф встретил ее у двери, и она пригнулась, как будто в молитве о том, чтобы он держался от нее подальше.

— Не подходи ко мне, — она схватилась за дверную ручку. Налегла всем телом. Но та даже не шевельнулась.

Паника огнем разбегалась по венам.

— Бет…

— Выпусти меня! — пытаясь повернуть дверную ручку, девушка ощущала, как та больно врезается в ладонь.

Когда его рука отпустилась ей на плечо, она закричала. — Не трогай меня!

Бет отпрыгнула от него. Отбежала в дальний угол комнаты. Он не спускал с нее глаз, медленно, неумолимо сокращая между ними расстояние.

— Я помогу тебе.

— Оставь меня в покое!

Она рванулась мимо него и проскочила к двери. На сей раз та распахнулась еще до того, как Бет коснулась ручки.

Как будто он пожелал этого.

В ужасе она оглянулась на него. — Всё это сон.

Девушка рванулась вверх по лестнице, задержавшись лишь единожды. Пытаясь отпереть защелку на картине, она сломала ноготь, но, в конце концов, справилась с ней. Пробежала гостиную, выскочила из дома и…

Роф уже был там. Просто стоял на передней лужайке.

Бет резко остановилась.

Ужас наполнил ее до краев, страх и недоверие сжали сердце словно тиски. Ею овладело безумие.

— Нет! — она сорвалась с места и помчалась прочь, не выбирая направления, лишь бы подальше от него.

Бет чувствовала, что он не отставал, и увеличила скорость, заставляя ноги работать быстрее. Она бежала, пока не стала задыхаться, пока все не поплыло перед глазами от изнеможения, а ноги не загудели от напряжения. Она бежала изо всех сил, и, тем не менее, он следовал за ней.

Бет упала на траву, рыдая.

Свернувшись в клубок, как будто защищаясь от ударов, она заплакала.

Когда он подхватил ее на руки, она не сопротивлялась.

Что толку? Если это сон, она, в конечном счете, проснется. А если это правда…

Ему придется рассказать ей не только о жизни отца, но объяснить чертовски больше.

Пока Роф нес Бет вниз в комнату, он ощущал, как страх и смятение льются от нее мучительными волнами. Уложив ее на кровать, он сдернул покрывало, чтобы завернуть девушку. Затем подошел к дивану и сел, посчитав, что ей необходимо какое-то личное пространство.

Через некоторое время она перевернулась, и он ощутил на себе ее взгляд.

— Я жду пробуждения. Звонка будильника, — хрипло сказала она. — Но этого ведь не случится, не так ли?

Он покачал головой.

— Как такое возможно? Как… — она откашлялась. — Вампиры?