прикончить его. Сделать милый маленький надрез на его артерии.

Но тут из открытого раздвижного окна появилась Бет. Он сразу почувствовал ее запах, и, кто бы подумал, возбудился.

— Руки!

— Что здесь происходит? — потребовала Бет.

— Возвращайся в дом, — рявкнул человек. — Руки, ублюдок! Или в твоем черепе будет на одно отверстие больше.

Сейчас коп находился на расстоянии не больше 10 футов[69] и быстро приближался. Роф поднял ладони. Он не собирался убивать на глазах у Бет. К тому же, через три секунды этот пистолет будет находиться в пределах дальности прямого выстрела. И даже он не сможет выжить после попадания пули с такого расстояния.

— О’Нил…

— Бет, да уйди же ты, черт возьми!

Тяжелая ладонь сжала плечо Рофа. Он позволил копу толкнуть его к стене.

— Чего это ты вертишься вокруг этого места, может, поделишься, а?

— Вышел воздухом подышать, — сказал Роф. — А ты?

Коп схватил одну, а затем и вторую руку Рофа и завел их за спину. Наручники не заставили себя ждать. Парень был явно профи по части работы с ними.

Роф через плечо посмотрел на Бет. Он ощутил, как она напряженно скрестила руки на груди. Страх все больше сгущался вокруг нее, превращаясь в одеяло, которое окутывало ее с головы до ног.

«Ну просто зашибись», подумал он. Она опять боится его до смерти.

— Не смотри на нее, — сказал коп, вдавливая лицо Рофа в стену. — Твое имя?

— Роф, — ответила Бет. — Так он мне сказал.

Голос человека стал похож на рык. — Дорогуша, у тебя проблемы со слухом? Убирайся отсюда.

— Я тоже хочу знать, кто он.

— Я отчитаюсь тебе по гребаному телефону завтра утром, идет?

Роф зарычал. Он не мог отрицать, что отправить Бет внутрь было чертовски хорошей идеей. Но он был совсем не в восторге от того, как коп разговаривал с ней.

Человек залез в куртку Рофа и стал вытаскивать оружие. Три сюрикена, складной нож, пистолет и цепь[70].

— Матерь Божья, — пробормотал коп, опуская металлические звенья вместе с остальным арсеналом на землю. — У тебя есть какое-то удостоверение? Или для бумажника уже места не хватило, учитывая, что под одеждой ты носишь около 30 фунтов[71] оружия?

Когда коп нашел толстую пачку наличных, он снова выругался.

— А наркотики я тоже найду, или ты уже всё распродал на сегодня?

Роф позволил себя развернуть и прижать спиной к кирпичной стене. Пока коп вытаскивал его кинжалы из нагрудной кобуры, он представлял себе наслаждение, которое испытает, разрывая зубами толстую глотку человека. Он наклонился вперед, опустив голову. Не смог устоять.

— О’Нил, осторожнее! — воскликнула Бет, будто читая его мысли.

Коп вдавил дуло пистолета в шею Рофа. — Ну, так как насчет имени?

— Ты арестовываешь меня?

— Именно.

— За что?

— Дай-ка подумать. Нарушение права частной собственности. Ношение оружия. У тебя есть разрешение на этот пистолет? Бьюсь об заклад, что нет. Ах да, и благодаря всем этим звездочкам, думаю, еще и убийство. Вроде сойдет.

— Убийство? — прошептала Бет.

— Имя? — потребовал коп, испепеляя его взглядом.

Роф скривил губы в ухмылке.

— Ты, должно быть, ясновидящий.

— Не понял.

— Я про обвинение в убийстве, — тихо засмеялся Роф, затем понизил голос. — Никогда не был внутри мешка для трупов, офицер?

Ярость, чистую и вибрирующую, излучала каждая пора человеческого тела.

— Не надо мне угрожать.

— А я и не угрожаю.

Хук слева рассек воздух с молниеносной скоростью, и Роф ничего не сделал, чтобы уклониться. Тяжелый удар копа пришелся на челюсть, отчего голову Рофа откинуло назад. Боль отразилась на его лице.

— Батч! Прекрати!

Бет бросилась вперед, как если бы собиралась встать между ними, но коп отстранил ее, применив силу.

— Иисусе, да ты заноза в заднице! Хочешь пострадать? — сказал человек, отталкивая ее.

Роф сплюнул кровь.

— Он прав. Иди внутрь.

«Это будет мерзкая картина».

Благодаря размытой восхитительной сцене в машине он не очень хотел начинать с копа. Но если парень еще раз обратится к Бет в таком тоне, Роф покажет его передним зубам радость освобождения. И затем убьет этого сукина сына.

— Уходи, Бет, — сказал Роф.

— Заткнись! — заорал на него коп.

— А если не замолчу, ты меня опять ударишь?

Коп медленно приблизился к его лицу.

— Нет, я пристрелю тебя.

— Меня это устраивает. Люблю огнестрельные раны, — Роф понизил голос. — Только не в ее присутствии.

— Пошел ты.

Но коп скинул свое пальто, накрыв им оружие и деньги. Затем схватил Рофа за руку и потянул за собой.

Когда Батч уводил Рофа, Бет чувствовала себя так, словно ее сейчас стошнит. Воздух между ними был наэлектризован агрессией. Хотя Роф был в наручниках и под дулом пистолета, Бет все равно казалось, что именно Батч — тот, кому угрожает опасность. Ее не покидало ощущение, что Роф позволил арестовать себя.

Но Батч, должно быть, это понимает. Иначе спрятал бы свое оружие в кобуру, а не приставил пистолет к виску задержанного.

Она знала, что Батч не церемонился с преступниками, но был ли он достаточно безумен, чтобы убить одного из них?

Если принять во внимание убийственное выражение его лица, то ответом, несомненно, будет жирное «ДА». И ему это может сойти с рук. Жестокий конец ожидает тех, кто всю жизнь ходит по лезвию бритвы, а Роф определенно не был законопослушным «белым воротничком». Кто удивится, если его найдут с пулей в голове в каком-нибудь темном переулке, или плывущим по реке лицом вниз?

Уступая навязчивому инстинкту, она кинулась вокруг здания вслед за ними.

Батч шагал к своей машине с такой осторожностью, будто нес бомбу. Она бросилась вперед, пытаясь догнать их.

— Подожди. Мне нужно задать ему вопрос.

— Тебе нужно знать размер его обуви или еще что-то? — раздраженно спросил Батч.

— Четырнадцатый, — подчеркнуто медленно произнес Роф.