держать связь с реальностью.

– Я же сам видел совершенно пустую базу, все видели... – Он замолчал. Слова звучали беспомощно.

– Я не знаю, что вы там видели, господин Сенин. И, честно говоря, выяснять мне некогда. Через тридцать минут мы отделяем посадочную платформу с переселенцами. Из-за вас люди уже напуганы. Мы сначала отменили высадку, потом вновь ее объявили – и не можем внятно объясниться. – Голос в эфире звучал, как резкие удары молотка – каждое слово словно вбивало гвоздь в голову. – Я могу надеяться, что хотя бы высадка пройдет без происшествий? А вы потрудитесь выйти на связь с базой. Вас уже по всем каналам вызывают. Они даже отправили вертолет на ваши поиски.

– Какой еще вертолет... – пробормотал Сенин.

– Такой вертолет, с крылышками. – Голос капитана неожиданно стал хамским. – А тебе, инспектор, советую – мажь жопу вазелином. В Секторе о твоих проделках узнают буквально сегодня.

Эфир замолчал. Сенин поднял глаза на команду: они стояли и хлопали глазами, точно так же ничего не понимая. Вернее, они понимали одно: перед ними уже не командир, а мудак, едва не сорвавший дорогостоящую транспортную операцию.

У Сенина словно раздваивалось сознание. Перед глазами разворачивалась картина: они возвращаются на Торонто, а там как не было никого, так и нет. Пусто! И что тогда? Одновременно виделось другое: они приезжают, а на базе кипит жизнь и варится ужин. И это еще хуже!

– Вельцер, ты слушаешь местные частоты?

– Нет. А зачем?

– Так какого черта ты стоишь! – заорал Сенин, срывая злость на невинном подчиненном.

Парень метнулся к машине. Он с перепугу никак не мог настроиться, в это время Карелов спокойно повернул лимб на своей рации, и сквозь помехи пробился голос:

– Скаут, Скаут, Скаут...

– Черт меня подери... – пробормотал Сенин. Он подошел к Карелову и взял у него рацию. – Я Скаут. Мы выезжаем. Через полтора часа будем у вас.

– А генератор не станем проверять? – поинтересовался Карелов.

Сенин вяло махнул рукой и побрел к машине.

На половине дороги над машиной завис вертолет. Он радостно посигналил бортовыми огнями, затем сделал несколько кругов над машиной и умчался в направлении базы. Невозможное становилось реальным. База их действительно ждала.

Медленно темнело. Издалека были видны огни на радиомачтах. Метрах в пятистах от базы на дороге расположились встречающие – две машины с включенными фарами. С каждой минутой Сенин становился все мрачнее. Он не знал, как себя вести и как объясняться. Причем, как с командой, так и с администрацией поселения. Более глупой ситуации в его жизни, наверно, не было.

Казалось нереальным, что еще несколько часов назад они, обливаясь холодным потом и стискивая автоматы, крались по пустым коридорам и всерьез считали, что здесь произошла загадочная масштабная трагедия. Ведь все так и было, ведь все видели и пустующую базу, и кровавые следы! Не приснилось же это всей команде?

Уж лучше бы приснилось...

«Я все же задам губернатору кое-какие вопросы», – бодрился Сенин, но бодрости не прибавлялось. Наоборот, было лишь жгучее желание оказаться подальше от этой планеты, где-нибудь на спокойной караульной службе.

– Здорово, мужики! – весело поприветствовали разведчиков встречающие. В темноте их лиц было не разглядеть. – Где пропадаете? Мы уж думали, заблудились.

«Отлично! – со злостью подумал Сенин. – Навечно войдем в историю как разведгруппа, которая заблудилась. Разведгруппа, за которой пришлось посылать поисковый вертолет. Черт бы побрал эту базу и это проклятое задание».

База вся светилась огнями. Жизнь прямо-таки била ключом. На каждом крыльце стояли люди и глазели, как едут потерявшиеся разведчики корпорации. Впрочем, встречали радостно, улыбались и руками махали. В таких местах редко появлялись новые лица, и любой приезжий вызывал здоровое любопытство. А тут приезжих целых пятеро, да они еще и представители главной экономической власти.

– Проголодались? – спросил кто-то из встречающих.

– Сначала представимся губернатору, – ответил Сенин.

Он, припомнив недавний разговор, взглянул на Муциева. Тот выглядел довольным и благодушным. Он находился в том качестве, к которому привык: дорогой гость, которого сейчас накормят, напоят и спать уложат. И даже сказку на ночь расскажут.

Впрочем, сказки слушать собирался как раз Сенин.

– «Протокол» никому не отключать, – предупредил он своих. И тут же почувствовал, как все они мысленно усмехаются над ним. Мол, командир еще изображает военное положение...

Губернатор Торонто оказался на вид очень простым, демократичным дядькой. Добродушное широкое лицо, глаза с морщинками-лучиками, рабочая кожаная куртка, сапоги с легкой корочкой глины. Легко было представить, как он вместе с соплеменниками, например, выталкивает застрявший трактор. Наверно, жалко будет, если прилетит какой-нибудь социопсихолог и решит, что его нужно убрать во имя спокойствия и благополучия бизнеса.

Его звали Ковтун. Даниил Ковтун.

– Нашлись, наконец, – ласково усмехнулся он, здороваясь с Сениным.

Сенину было не до усмешек. И не до ласки.

– Ну, рассказывайте, – произнес губернатор. – Как там, на большой земле.

– Вначале вы, – очень сдержанно улыбнулся Сенин.

– Пожалуйста. – Ковтун всем своим видом изобразил готовность к серьезному диалогу. – Спрашивайте, что вам интересно.

– Я уполномочен администрацией Сектора проверить сигнал тревоги, поступивший отсюда 19 августа. Знаете, о чем идет речь?

– Да знаю, не показывайте, – поморщился губернатор и махнул рукой, останавливая Сенина, который уже полез за планшетом. – Недоразумение. Чистое недоразумение, и не стоило вам беспокоиться.

Ох как нелегко было Сенину держаться в роли строгого проверяющего после того, как побывал в столь глупом положении. Куда проще было бы развести руками и вместе посмеяться над злосчастным недоразумением.

– Извините, но сообщение получено по гиперканалу и имеет официальный статус. Нам пришлось побеспокоиться, и не только нам.

– Да какое там... Скажете тоже – официальный!

– Следует ли понимать, что сигнал тревоги был ложным?

– Конечно! – рассмеялся губернатор. – Какая тут у нас тревога...

– Это ваша официальная позиция? Должен предупредить, что работает система «Протокол», и все сказанное вами приравнивается к даче показаний.

Сенин говорил и пристально вглядывался в лицо Ковтуна. Он смотрел – не дрогнет ли хоть один мускул. Не блеснет ли лед в лучистых глазах. Он не верил насмешливому голосу губернатора.

– Я знаю. Так и пишите – у нас все в порядке. Я уже и капитану лайнера сказал, и начальнику Сектора еще раньше сказал, и вам то же самое говорю.

– Хорошо. В таком случае прошу объяснить, каким образом произошел несанкционированный доступ к передатчику. И установлен ли виновный.

– Занимаемся, – с досадой поморщился Ковтун. – Стараемся узнать, что да как.

– Кто занимается? Какие конкретные действия предприняты? Я могу поговорить с людьми, которые ведут расследование?

– С людьми? – Ковтун пожал плечами. – Ну, это можно.

Он взял рацию и вызвал какую-то Ангелину. Эта Ангелина словно под дверью стояла: Сенин не успел открыть рот, а она уже заглянула в комнату.

– Вызывал?