остальные вовсе не выглядели бодряками. Больше всего устали нервы, поэтому перед новым выездом следовало успокоиться. Тем более, как оказалось, спешить особенно незачем.

Приученный использовать передышки с толком, Сенин улегся в палатке и, несмотря ни на что, быстро уснул. Никто, кроме него, спать даже не попытался. Наоборот, разведчики слонялись по лагерю и выматывали себя размышлениями и разговорами.

В середине дня холод отпустил, и почва начала раскисать. Сенин планировал добраться до генераторной станции за час, но теперь план корректировала погода. Хорошо, не пришлось искать путь и прыгать по буграм – базу и реактор соединяла траншея, а вдоль нее шла уже накатанная дорога. И все равно севший за руль Муциев весь взмок, пытаясь удерживать машину ровно.

В дороге у Сенина было время поразмышлять. Они не нашли ничего, что могло бы сойти за информацию. Только новые странности – это мягко говоря. В регистрационном журнале оказались совершенно будничные записи: получили груз, отправили почту, госпитализировали монтажника с признаками дизентерии, проложили очередную теплотрассу, зарегистрировали еще один брак...

Еще более непроходимой оказалась ситуация с теленаблюдением. Из всех имеющихся на базе камер работала в лучшем случае треть. Это было нарушение установленных корпорацией правил, но нарушение обычное и повсеместное. Так происходило везде, где относительно безопасно: чем дольше жили люди на базе, тем меньше им нравилось, что на них повсюду направлены безмолвные стеклянные глаза. Камеры одна за другой отключались, губернаторы послушно платили скромные штрафы в случае внезапной проверки, и никому не приходило в голову закручивать по этому поводу гайки. Хватало других проблем.

Оптические пластины с записями должны храниться в особых условиях, вместе с основными документами – свидетельством о статусе поселения, регистрационным журналом, первым экземпляром устава и так далее.

Пластин не оказалось. И поиск их был безуспешным. А когда Вельцер проверил систему, выяснилось, что записи здесь вообще давно не ведутся.

Все эти нарушения – мелкие и не очень – складывались в одну большую проблему. Разведгруппа лишалась информации.

Прочесывая жилые домики, Сенин пытался определить хотя бы, как долго отсутствуют люди. Он даже щупал кастрюли – не окажутся ли еще теплыми. Хоть какая-то была бы крупица информации... Увы, никаких свежих следов. Судя по всему, однажды люди встали, позавтракали – и ушли. И всё. Поломанной мебели, выбитых стекол и иных признаков беспорядков тоже не было.

Поэтому мысли Сенина с завидной регулярностью возвращались к подвалам и коммуникационным тоннелям. Тем, куда вела кровавая дорожка – единственный зримый след неизвестной трагедии. К сожалению, ничего, кроме домыслов, он себе позволить не мог. При всей мнимой близости разгадки, в подвал Сенин и сам бы не полез, и людей своих не пустил. Это не тот шаг, который укладывается в рамки разумного риска. Пока нет никакой причины соваться в место, откуда разит явной опасностью.

– Вельцер, – позвал он. – Сообразим какую-нибудь самоходную штуковину, подвалы проверить?

– У нас ничего подходящего нет. Если только на базе поискать.

– Надо поискать.

«А может, и не надо, – подумал он. – Что мы там увидим – обглоданный труп? Даже если так, труп нам ничего не расскажет».

Существовало много способов приблизиться к истине, но небольшой разведгруппе они были сейчас недоступны. Нужна серьезная поисково-спасательная экспедиция, эксперты, оборудование. Нужно анализировать данные центрального процессора, брать пробы почвы, воздуха, пищи, сканировать стены и даже проверять содержимое помоек, чтобы какие-то крупицы информации вывели на нужный путь.

«Пусть они ищут, – подумал Сенин. – Наше дело – предупредить об опасности. Остальное – по мере возможности».

На исходе второго часа, впереди показалась большая бетонная лепешка, лежащая на возвышении – аппаратный зал реактора. Сам реактор, как и положено по технологии, работал на глубине нескольких десятков метров под землей. По крайней мере, должен был работать.

Сенин очень рассчитывал на это место. Уж здесь-то камеры не выключаются и записи хранятся, как положено. Если, конечно, кто-то специально их не запрятал.

– Командир, там люди! – воскликнул вдруг Муциев.

– Что?! – Сенин схватил бинокль. – А ну, по тормозам!

У самых стен корпуса ползал заляпанный грязью грейдер и ровнял площадку перед воротами. Спокойно и буднично, словно был очередной рабочий день и ничего не случилось.

– Гони, – велел Сенин.

Джип выскочил прямо перед грейдером и резко затормозил, разбросав куски мокрой земли. Из кабины выглянул машинист – небритый мужчина в комбинезоне и клетчатой рубашке. Он увидел вооруженных людей в форме и удивленно заморгал.

– Спокойно, – крикнул ему Сенин. – Мы – служба безопасности корпорации.

– А-а... – заторможенно кивнул мужчина.

– Ну? – Сенин рассчитывал, что тот сразу начнет что-то рассказывать. Но машинист продолжал удивленно таращиться на нежданных гостей.

– Что? – произнес он.

– Как что? Что тут творится? Где остальные?

– Остальные? – мужчина с недоумением обернулся на ворота. – Там.

– Кто там?

– Начальник смены. И два оператора.

– Какие еще два оператора?! Я спрашиваю, где все? Где вся база?

– База? Там. – Мужчина показал пальцем в направлении дороги. Он словно не мог взять в толк, почему на него так накинулись.

Сенин уже хотел рассердиться, но его вдруг позвал Вельцер.

– Командир! Нас «Форум» вызывает.

Это был сам капитан. Не вовремя, конечно, но придется ответить.

– Господин Сенин, – раздался голос, в котором явственно обозначились стальные нотки. – Вам придется кое-что мне объяснить.

– Что объяснить?

– Только что на связь со мной вышел коммуникационный центр Торонто-девять...

– Что! – оторопел Сенин.

– Да-да, со мной разговаривал лично губернатор. Он сказал, что они в недоумении, куда вы подевались. Они еще вчера получили предупреждение, и ждут вас.

– Ждут нас? – Сенин неожиданно охрип. – База пуста, нас никто не ждет.

– Еще раз повторяю, со мной говорил губернатор. Сказал, что у них все в порядке, и они готовы принять новых поселенцев. Я оказался в глупом положении, когда изложил ваш, с позволения сказать, отчет.

Сенин почувствовал, что ноги стали ватными. Первой пришла мысль, что проверяли не ту базу. Абсурд, конечно, нет тут никаких других баз, но ничего умнее мозг не выдал.

– Где вы находитесь?

– Мы... мы у генераторной станции.

– И что вы там делаете?

– Только подъехали. Здесь есть люди.

– Не сомневаюсь, – голос капитана прозвучал издевательски. – Теперь объясните, с какой целью вы снабдили меня дезинформацией?

– Какой еще, к черту, дезинформацией? – едва не закричал Сенин. – Вы же сами все видели!

– Я видел пустые помещения и несколько непонятных пятен на полу. Вы утверждали, что это основание для отмены высадки поселенцев. Я едва вам не поверил.

Сенин почувствовал, что ему нечего ответить. А что тут ответишь? Да – пустые помещения, да – пятна. Он внезапно увидел, что вся команда смотрит на него как-то странно. Как на прокаженного, рядом с которым опасно находиться.

«Я не сумасшедший, я не сумасшедший...» – билась в голове мысль, которая как-то еще помогала