только взял бутылку вина и наклонил ее с видом сомелье, предлагающего знатоку оценить великолепный букет. – Вино – прямо-таки символ вашего вида. Неудивительно, что оно имеет в вашей жизни такое большое значение. Колония дрожжевых грибов обжирается сахаром, пока не сдохнет, отравленная ядом собственных выделений. Дрожжи не знают, когда остановиться, и до самой смерти заняты только потреблением.

– Мы можем научиться жить иначе, – сказал Эдди.

– Докажи. Через миллион лет покажи мне, что люди изменились.

– Колонисты из Константина.

– Страх обуздывает их врожденную жадность. Они признают, что она в них есть, и подавляют, чтобы ублажить своего Бога. Но это ее не отменяет. Они жадны до времени – они хотят вечной жизни.

Остро пахнуло цитрусом – запах волнения только подчеркнул слова Араса. Будь Арас человеком, Шан списала бы его монолог на избыток вина за ужином. Но Арас был трезв. И всегда будет трезв – тем более странно звучат его слова. Он никогда не критиковал колонистов и еще вчера ночью переживал и беспокоился из-за них.

Эдди тоже это заметил.

– Здесь что, и вправду запахло движением «Против людей»? Арас фыркнул.

– Речь не о виде, а о ваших поступках. Знаешь, что я больше всего презираю в вас? – Он говорил обманчиво ровным голосом, как священник, который дает отпущение грехов монстру и изо всех сил старается не выдать собственного отвращения. – Вашу непоколебимую веру в то, что вы особенные, что ваш дух оправдывает все те злодеяния, которые вы совершаете по отношению друг к другу и к иным существам. Я читал ваши книги и видел ваши фильмы. Сотни раз мне показывали, как люди выходили победителями из схватки с инопланетянами, потому что, несмотря на все недостатки, у людей есть этот несгибаемый дух, который вызывает восхищение даже у инопланетян. Ну так вот, я – инопланетянин, и я не восхищен вашим духом. Ваша воля к борьбе – не более чем жадность. И в отличие от вашего Бога я не люблю вас, несмотря на ваши грехи.

Шан наклонилась вперед.

– Вы, оба, прекратите это немедленно. – Она начала собирать тарелки, и напряжение в воздухе немного ослабло. – Не время и не место для грызни. Я устала.

Арас забрал у нее тарелки, потянув ровно с такой силой, чтобы она отпустила. Не больше и не меньше. Вокруг него плескался едкий запах злости, но гость этого почувствовать не мог. Арас ушел мыть посуду. Шан жестом указала Эдди, чтобы он пересел на диван.

– Извини, но когда это он превратился в Ларошфуко?

– Наверное, мое дурное влияние. Мое и моего радужного видения человеческой природы…

– И тем не менее он прав, не так ли?

Прав. И что-то еще изменилось этой ночью, что-то, что всегда было очень хрупким. Холодок растекался от низа живота – так Шан ощущала только физический страх. Пламя ползет по прозрачному щиту. В лицо летят другие бутылки с зажигательной смесью, и снова пламя… Оно не причиняло, да и не могло причинить ей никакого вреда, но пугало до полусмерти. И сейчас оно не причиняет вреда, только жжет неимоверно. Есть люди, и есть инопланетяне, а она дрейфует на льдине, отдаляясь от человечества все больше и больше. И та пропасть, которая открылась между ней и ее расой, не закроется уже никогда.

Но у нее все еще есть дело, которое нужно сделать.

– Эдди, я не стану ходить вокруг да около. Мне от тебя кое-что нужно.

– Информация? Ладно. Чем смогу помогу.

– Кое-что более существенное. Пауза.

– Я должен буду сказать «нет». Но ты попытайся.

– Предлагаю сделку. Я тебе выдаю военные планы вес'хар на ближайшие месяцы. А ты приносишь мне образец.

– Образец чего?

– Тканей исенджи. Нужны их ДНК. Ты же обаяшка и все такое…

– А зачем мне это нужно?

– Ты же знаешь, какие умные и злобные эти ублюдки вес'хар. А еще у них есть большие сестрички, которые еще хуже.

– Шазза, больше фактов.

– Ладно. Они собираются заселить Безер'едж искусственно созданными патогенными микробами, смертельно опасными для людей. Они создали их на основе моей ДНК. Это очень-очень большой знак «Опасная зона», поверь мне.

Эдди все еще держал в руке наполовину полный бокал вина и изучал его содержимое с неестественным усердием.

– И они хотят заполучить ДНК исенджи для тех же целей.

– Угадал.

– А что если матриархи решат создать с помощью этого оружие?

– Ну, тогда от Земли ничего не останется, но посмотри на это с другой стороны. Они могли десять раз спалить Юмех к чертовой бабушке, но исенджи на них не нападали, так что и вес'хар не атакуют их на родной планете. Думаю, если люди продемонстрируют тот же здравый смысл, им ничего не грозит.

– Ох, и не нравится мне это «думаю».

– Эдди, через какое-то время они разберутся, как вычленить нужные гены из моего генома. Во мне все- таки есть кое-что от исенджи. Потому-то у меня и работает генетическая память, как у Араса. – Она продемонстрировала огоньки на руках. – И кое-что от безери. Так что мы почти семья.

– Как ты подхватила с'наатат?

– Арас влил мне в рану свою кровь, когда меня подстрелили. Это спасло мне жизнь. Так как, сделаешь?

– Обещаешь, что это не будет использоваться для нападения?

– Верь мне.

– У тебя редкий дар убеждения, Шан.

– Я серьезно, Эдди. Ты как никто другой способен оценить реальную угрозу для людей. Поможешь?

– Сделаю все, что в моих силах.

– Спасибо.

– Не благодари. Фолкленды.

– Не поняла.

– Эпизод в военной истории двадцатого века. Когда-нибудь, может, почитаешь об этом. Я читал рапорты офицеров британских ВМС. Они на борту военных кораблей в боевой зоне Фолклендских островов, в Сан- Карлос-Уотер, слушали радио, и по радио рассказывали о военных планах Британии.

А морякам оставалось только ждать новых атак со стороны аргентинцев. Правительство слило репортерам всю информацию. А моряки сидели и слушали, зная, что все их планы полетели к чертям. Я не знаю, кто больше виноват в том, что военные секреты стали достоянием гласности, правительство или репортеры, но с того дня мы уже не можем больше притворяться сторонними наблюдателями. – Эдди почесал подбородок, будто внезапно застеснялся своего страстного монолога. – Сложно сказать, повлиял ли тот факт на развитие событий, но я все время задаю себе вопрос, как бы я поступил. Так часто можно просто отойти в сторонку и сказать, что ты просто делал свою работу…

Шан не знала, честен ли Эдди или же разыгрывает спектакль. Он выглядел как человек, погруженный в свой собственный мир и сражающийся с собственными демонами. То, что Эдди способен на такую борьбу, умилило ее. Но если он просто прикидывается, она его убьет.

И Шан вдруг поняла, что сейчас мыслит по-вес'харски буквально.

Вес'хар сейчас на пороге блокады. Война будет не менее ожесточенной, чем последнее столкновение с исенджи. Вес'хар так мало, а людей и исенджи так много… Но рассказывать ему об их отчаянном положении ради того только, чтобы добиться его симпатии и сочувствия, она не станет.

– Что мне нужно сделать?

– Добудь какой-нибудь клеточный материал, может быть, жидкости…

– Мы не настолько хорошо ладим.