Я еще больше растянул довольную улыбку. А что? Мы тоже условия диктовать умеем.

– Ну и чем до утра заниматься будем?

– Тебя нужно провести в Прилесье, да так, чтоб твоя идиотская ухмылка никому не попалась на глаза. Вечером все пойдут на поле играть в эту дурацкую игру… Вот тогда и проскочим. Отдохнете ночью – и в дорогу.

Мне пришла в голову одна интересная мыслишка:

– Я хочу встретиться с кузнецом. С Азитом.

– Зачем? – удивился волшебник.

Во взгляде охотницы тоже сквозило непонимание.

– Дело есть, причем не твоего ума.

– Тебя же никто не должен видеть, – возразила девушка.

– Ничего, кузнецу можно. У него пачвары когда-то украли жену, и Кащер из нее сотворил пачвару. Думаю, Азит даже под самыми страшными пытками будет молчать, как памятник, лишь бы нечистый ничего не узнал.

– Азит – пьяница, – напомнил волшебник. – А эти приятели совсем ненадежные.

– Все равно дело того стоит, – продолжал я настаивать.

– Ладно, посмотрим, – отмахнулся чародей неопределенно.

До вечера, судя по расположению солнца в зените, оставалась еще уйма времени, поэтому я бесцеремонно развалился на траве, закинув руки за голову. Арлета присела рядышком. Скокс немного покурсировал взад-вперед и наконец тоже приземлился. Мы с девушкой принялись непринужденно разговаривать, как водится, ни о чем, а волшебник периодически встревал в беседу со своими едкими комментариями. Так и скоротали время, пока звуки топоров вдалеке не затихли. Мужики дружно скрылись за воротами и через несколько минут вновь объявились, задорно пиная мяч. Настало время футбола, из деревни потихоньку начали выползать стайки сочувствующих.

– Сейчас начнется, – недовольно скривился чародей. – Их там четыре команды. Кто проигрывает – ночью несет вахту. Победители отмечают в «Волоте». Ишь, чего удумали!

Мы подождали еще немного. Когда игра началась, волшебник скомандовал:

– Так, пошли! Эти, кроме мячика, теперь ничего на свете замечать не будут.

А матч и вправду пошел не на жизнь, а на смерть. Кому ж охота ночью вместо сладкого сна с большой теплой женой под боком торчать на вышке и сканировать заросли? Мы немного углубились в лес, прошли к воротам, вынырнули из чащобы и проскользнули в пустующую деревню.

– Теперь к кузнецу, – напомнил я.

По дороге навстречу нам пробежали двое перепачканных мальчишек, но Скокс чем-то светанул в них из своего чудо-шара, и те прошмыгнули мимо, даже не взглянув в нашу сторону.

Захламленные покои кузнеца со времен прошлого визита ничуть не изменились. Та же куча железяк в рабочем помещении и бутылок – в жилом. И то же неподвижное тело, испускающее дурманные пары, на полу одной из комнат.

– Надо бы разбудить, – попросил я. – Только на этот раз качественно. Чтобы он воспринимал сложные предложения.

Чародей с выражением крайней брезгливости на лице извлек свои причиндалы и выпустил в Азита знакомую бабочку. Здоровяк зашевелился, присел и посмотрел на нашу троицу ошалелыми глазами.

– Еще? – предложил Скокс.

– Пожалуй, да, – неуверенно согласился я.

Тело кузнеца посетила еще одна тонизирующая бабочка. Взгляд заметно прояснился.

– Судари? – хрипловатым голосом спросил Азит. – Чем обязан? Если по поводу когтей – то я никаких гарантий не давал, денег не возвращаю, могу только посмотреть, если сломались.

– Нет. Мы по другому делу. Прилесье нуждается в твоей помощи, – заявил я.

Кузнец изобразил заинтересованность.

– Во-первых, ты меня здесь не видел. Если хоть кому расскажешь – сделаешь Кащеру неоценимую услугу. Знаешь такого?

– Мне ли не знать этого урода, – помрачнел Азит. – Будьте спокойны, ни слова не пророню.

– Хорошо. Значит, слушай: возможно, очень скоро пачвары организуют атаку на Прилесье. Поэтому надо начинать эвакуацию жителей в Крипет. Мне, если честно, жалко вашего единственного коника при трактире. Как бы не издохла животинка от перегруза. Поэтому предлагаю следующую схему.

Я нашел чистый лист бумаги, достал уголек из камина и принялся грубо чертить принцип работы велосипеда. Пригодились-таки мои скромные современные познания. Параллельно с воспроизведением изображения я давал кузнецу кое-какие пояснения. Арлета с волшебником любопытно высунули свои носы из-за моей спины, рассматривая чертеж.

– Короче, не знаю, что тут сообразить с резиной и подшипниками, но идею я вам дал – дальше думайте сами. Вариантов много. Можно даже привод раскидать на четверых человек и какой-нибудь кузов присобачить, – подвел я черту под описанием гениального изобретения.

Кузнец в смятении чесал затылок.

– Да уж. Тут без бутылки не разберешься, – резюмировал он.

– Скокс! – Я повернулся к чародею. – Ты же волшебник! Смотрящий Западного Региона, или как ты там говорил. Почему на вверенной тебе территории процветает алкоголизм? Ой, понизить надо бы тебя в должности. Чтоб ходил по хатам да тараканов с мышами выводил.

– А что я? – развел руками Скокс. – Пускай едет на юг, в Лиддель. Там замечательный центр с лучшими волшебниками по этой части. А я этих заклинаний не знаю.

– Как не знаешь? А спросить что – язык отсохнет? На этом вашем Сейме. Такие чары полезные! – удивился я.

– А кто ж мне скажет? Давно прошли те времена, когда мы разбрасывались тайнами направо и налево. Теперь хоть сколько-нибудь, как ты говоришь, полезное заклинание приносит кучу денег, и так просто его никто распространять не собирается. Многие вообще выходят из состава Сейма и занимаются своим делом. Кащер, допустим, в свое время был целителем, и очень даже неплохим. А например, другой волшебник научился с помощью чар увеличивать в размере грудь. Теперь в очередь к нему стоят женщины со всей Поляны. И даже некоторые мужчины. Живет этот делец припеваючи, потому что чарует за неоправданно высокие деньги. Я сомневаюсь, чтобы он хоть какое-нибудь заклинание помнил, кроме этого, увеличивающего. У каждого свои цели и жизненные ценности. Некоторые чародеи готовы опуститься даже до такого уровня ради материального благополучия. А мне совсем некогда заниматься подобной ерундой и держать в голове сложные заклинания, которые в моей работе еще и абсолютно не нужны.

– А что тогда ты умеешь, кроме как пуляться молниями, шариками и бабочками?

– Практически ничего. Я специалист по разрушению и защите от разрушения.

– Да? При чем здесь тогда бабочка? – не понял я.

– Есть заклинание, эффект которого схож с отравляющим действием больших объемов вина. Бабочка же, как оказалось, устраняет и то, и другое.

В принципе дальше беседа угрожала перетечь в совсем бесполезное русло, поэтому я вздохнул и обратился к Азиту с просьбой, обреченной на невыполнение:

– В общем, не пей лучше.

– Сударь, не губите. Нет во мне воли к отказу! – Вид кузнеца ничего, кроме жалости, не вызывал.

– Ай, делай что хочешь! Уже взрослый, – разочарованно махнул я рукой и направился к выходу. – Пойдемте, что ли?

Скокс приоткрыл дверь, высунул голову, повертел ею по сторонам и подал знак – все чисто. Мы вышли на улицу. Рев болельщиков со стороны поля оповестил, что чемпионат еще не закончен, поэтому в трактир удалось попасть беспрепятственно. Волшебник ушел по своим делам, а мы с Арлетой спрятались в ее комнате. Прямо как партизаны-подпольщики. Охотница еще и диверсию умудрилась провернуть, натаскав из кухни кучу еды. Голодные после тяжелого дня, мы принялись безжалостно поглощать аппетитную трактирную стряпню. Часть упаковали по мешкам – в дорогу.

Через часок-другой хлопнула входная дверь, послышались тяжелые шаги – скорее всего, Игмат вернулся с футбола и расхаживал по дому. Я еле сдержался, чтобы не выползти за дверь и не спросить