счет. Потом в банкетный зал загрузилась шумная компания и начала праздновать победу. Правда, недолго – все разбрелись в течение двух часов, и наступила полная тишина.

Выспаться, конечно, получилось не очень. А чего вы еще хотели от двух молодых людей разного пола и гетероориентации, закрывшихся в одной комнате?

Наш сладкий сон прервал Скокс. Он стоял у кровати, выпуская из палочки очень красочный, но раздражающе шумный маленький фейерверк. Стены комнаты освещались тусклыми всполохами крохотных зарядов, а нехитрая мебель отбрасывала при этом причудливые тени.

– Вставайте, бездельники, пора выходить.

Я зевнул и хорошенько потянулся. За окном еще не рассвело.

– Чему только не учат в этом вашем Сейме, кроме как стучать в дверь.

– Может, вообще тараном стоило попробовать для верности? Чтобы точно вся деревня проснулась?

– Сколько сейчас? – потирая глазки, поинтересовалась охотница.

– Час до рассвета, – сообщил волшебник.

– Тогда – пора, – согласилась она.

Мы быстро собрались, закинули на плечи подготовленные заранее походные мешки и тихо вышли на улицу. Прилесье еще спало, но небо на востоке уже занялось ярко-красным пламенем, предвещая скорое появление первых лучей солнца. На западе виднелись освещаемые кострами силуэты вышек. Мы подошли к восточным воротам, волшебник остановился, немного поколдовал, и створки распахнулись.

Что ж, появился здесь я по-татарски, а ухожу по-английски. Оставшееся за нашими спинами Прилесье в целом произвело на меня не самое однозначное впечатление. С одной стороны радушная встреча голодных волколаков, путешествия по кишащему нечистью лесу, возложенное на плечи задание, которое должно заботить даже самое последнее ничтожество на Поляне гораздо больше, нежели меня. И в довесок – только сейчас, покидая эту милую деревушку, я осознал, насколько в ней опасно находиться, а уж тем более сразу же в нескольких метрах за частоколом. Увидеть Париж и умереть – оно, конечно, несложно. А вот вы попробуйте увидеть Прилесье и выжить – не факт, что получится. Пробежаться голышом по Пентагону и то, наверное, проще. А с другой стороны, живут здесь хоть и простоватые, но при этом очень даже неплохие люди, под носом у которых сейчас организуется внеплановый скачок эволюции человечества, между прочим, без какого-либо согласия широких масс этого самого человечества. Но, несмотря на постоянное чувство находящейся рядом опасности, крестьяне отважились впустить среди ночи в деревню весьма подозрительного типа, которому любой нормальный человек из нашего мира даже домофоном дверь в подъезд не открыл бы. Ну и, учитывая мое не совсем воспитанное поведение, могли с легкостью выгнать к чертям без лишних зазрений совести – а не выгнали!

Вне всяких сомнений, хорошие люди живут в Прилесье. Плюс ко всему – именно в этой деревушке мне удалось встретить девушку, из всех знаменитых положительных качеств которой можно вычеркнуть лишь одно: комсомолка. Но ничего страшного! С этим жили, живут и успехом пользуются не меньше. Единственные, кто попытался огорчить меня, – так это ребята из высшего общества, зато все остальные оказались абсолютно вменяемыми. Хотя нет! Какие остальные? В Прилесье из пацанов только эти трое и были. А так – мужики в годах да барышни всех возрастов. Ну, детишки еще. Кстати, да: куда же все хлопцы подевались? С этим вопросом я обратился к Арлете. Мы к тому времени уже вовсю пылили по дороге, вилявшей между колосящимися полями.

– Как где? – поразилась моему невежеству охотница. – В армии, где ж еще! Раньше все земли семьи отходили по наследству только старшему сыну, а остальные шли служить. Но теперь, из-за грозящей войны с Казмадом, забирают всех подряд от шестнадцати до тридцати пяти лет.

– Да? Тогда как же отпрыски купцов? Такие воинственные – им, как я поглядел, дай только шашку да верного коня!

– Воинственные, пока мама с папой рядом, – вмешался Скокс. – Как ты думаешь, почему чада столь важных родителей торчат в жалкой деревушке?

Тут меня осенило:

– Косят!

Волшебник несколько секунд пытался проследить логику моей мысли, но все-таки принялся объяснять:

– Нет, не косят, а укрываются от воинской повинности!

– В нашем мире это, по сути, одно и то же, – в свою очередь пояснил я. – Так вот к чему был тот банкет, оплаченный частично купцами, – чтоб задобрить крестьян, иначе те могли ненароком сдать парней кому не надо.

– Да, верно, – добавила охотница. – А еще мужикам стали больше платить за дерево и в Крипет последнее время возили бесплатно.

– А сейчас в город небось перебрались всем семейством? Пусть лучше сынки в армию идут, чем их волколаки нашинкуют?

– Вот именно! – подчеркнул Скокс. – Купцов я знаю давно. У этих чутье на опасность. Чуть что – в кусты! Вот их девиз. Я бы и так неладное заподозрил, да тут еще ты, с врожденным умением вляпаться как раз в те неприятности, на которые у богатеев чутье.

– Н-да, первыми с тонущего корабля сбегают крысы, – задумчиво проговорил я. – И прошу заметить: мы с вами в их числе.

Беседа заглохла, и заводить ее никто не стал. Так и шли долгое время в тишине. Я скучающим взглядом окидывал окрестности, но их унылый вид настроения не поднимал. Куда ни посмотри – всюду ровное, как грудь гимнастки, пространство, покрытое сплошь желтоватой выцветшей травой, да пара небольших дубравушек по сторонам, в одну из которых незаметно привела нас дорога. Передвижением руководил волшебник, он и скомандовал привал. Лично я мог бы чесать без остановок до самого вечера и питаться на ходу – физуха позволяет. По Арлете тоже трудно было сказать, что она нуждается в отдыхе. А вот Скокс завалился под молодой дубок с явным облегчением.

– Давайте доставайте, чего там набрали!

– Эх, потеряем старика, – с улыбкой обратился я к охотнице, присаживаясь рядом.

– Какого? – не поняла она.

– Не дойдет, – продолжая лыбиться, кивнул я в сторону чародея. – Его вон даже мешком не загрузили, а он уже дышит, как пенсионер после гопака.

Охотница хихикнула и принялась ковыряться в своей поклаже, извлекая припасы.

– Тогда на плечах меня понесешь, – с неожиданным спокойствием отнесся к издевке Скокс. – Потому что если я не дойду – к утру вы будете, скорее всего, немножко мертвыми.

– Ой, да слышал я! Прям уж волколаки эту дорогу ночами патрулируют? Что-то не верится. Может, пронесет.

– Послушай, пришелец! Я уже устал тебе объяснять элементарные вещи! Знаешь, кем были волколаки до того, как стали нечистыми?

– Ну, волками, – не очень уверенно, ожидая подвоха, ответил я.

– Молодец, правильно! – словно ребенка, похвалил меня волшебник. – А знаешь, что у волков развито лучше всего?

Вспомнив поведение Варрыка, я осмелился предположить:

– Нюх?

– И откуда же ты к нам такой умный свалился? – продолжал Скокс, не меняя интонации. – Правильно, нюх! И он у волколаков, учитывая полное отсутствие зрения, скорее всего, развит еще лучше. Они за километры чуют, есть кто-нибудь на дороге или нет. И вот выйдут они вечерком на опушку, понюхают и скажут: «Ай, как вкусно пахнет!» И прибегут к вам быстрее скакунов из княжеской конюшни. А вы тут сидите без чародея, бедолаги несчастные, и думаете: кого бы сегодня покормить своими непревзойденными окороками?

Это заявление меня слегка насторожило.

– Шутки шутками. А они случайно не смогут установить по запаху, что это именно я сейчас резво улепетываю из Прилесья? И вместо погони взять да настучать Кащеру? Тогда он обо всем узнает!