видом подтверждал мои недавние опасения. Волколаки, располагавшиеся по сторонам, принялись медленно подкрадываться к нам с флангов.

– Скокс, – прошипел нечистый. – Как давно мы не виделись!

– С тех самых пор, когда Сейм освободил тебя от обязанностей в Северном Регионе, ведь так, Гербат? – Волшебник говорил спокойно, хотя, уверен, сидел на измене конкретно и плотно.

Наличие колдуна сделало перевес явно не в нашу сторону – как если бы на точнейшие аптечные весы вдруг положили наковальню. Раз уж Кащер в свое время, практически сразу после собственного перевоплощения в пачвару, одолел четверку самых крутых представителей Сейма, то что уж от нашего рядового Скокса, кроме лужи, останется?

– А щенок-то не умер, оказывается. – Колдун оттопырил длиннющий указательный палец в мою сторону. – Какой промах! Надо непременно исправить. Хорошо, что они взяли меня с собой.

Чародей провел худой ладонью по морщинистой спине волколака и рассмеялся, заливаясь прерывистым свистом. Четвероногое чудовище осклабилось и глухо зарычало.

– Скокс! – шепотом позвал я, пока нечистый в одиночку наслаждался собственным чувством юмора.

Волшебник стоял, стиснув зубы, и, казалось, ничего вокруг не слышал.

– Скокс! – чуть громче повторил я.

– А? Что? – вынырнув из задумчивости, оглянулся он.

– Твои собаки, мой – колдун!

– Как?

– Делай что хочешь, но чтобы волколаки меня не зацепили.

– Угу, – неуверенно кивнул чародей.

Колдун, просвистев своим смехом нечто, напоминающее водевиль, вновь заговорил:

– Глупцы, не понимаете своего предназначения! Вам даруют могущество, а вы отказываетесь от него…

Американских фильмов, что ли, насмотрелся? Там тоже любят потрещать, вместо того чтобы молча добить. И, пользуясь эффектом неожиданности, не давая закончить напыщенную речь (возможно даже, заранее подготовленную), я в лучших традициях буржуйских блокбастеров рванул вперед. Надо сказать, реакция у проклятой нечисти еще та! В меня сразу же полетело бесформенное зеленое облако заклинания, но именно такая реакция тварей была нам необходима. В легком смятении колдун швырнул поток чар как раз в того, кому глубоко фиолетово на содержимое волшебного зеленого шара. Вот и облако, столкнувшись со мной, благополучно рассеялось в атмосфере.

Волколаки тут же ринулись на защиту своего предводителя, но Скокс выпустил картечью поток заклинания, который раскидал двоих чудовищ по сторонам. В третьего волшебник не попал, и тварь почти сшибла меня с выверенной траектории. Даже малейшее столкновение грозило закончиться катастрофически, так как нечистого чародея следовало достать за доли секунды, иначе тот мог успеть сообразить, в кого на самом деле необходимо шарахнуть очередным заклинанием. Зато Арлета сработала безошибочно: стрела угодила волколаку прямо в морду, и он отклонился достаточно, чтобы я успел проскочить мимо, – аккурат к колдуну для общения тет-а-тет. Нечистый попробовал стрельнуть в меня чарами еще раз – естественно, безуспешно – и принялся растерянно пятиться назад. Быстро настигнув колдуна, я уклонился от удара когтистой лапы и всласть оторвался на его худощавом теле, буквально изрубив на фарш. Лезвия проникали в плоть легко, практически без сопротивления, как игла шприца в ягодицу. Колдун жалобно посвистывал, пока после очередного взмаха не лишился горла. Еще удар – и на землю падает отсеченная рука. Выпад – лезвия насквозь прошивают грудную клетку твари. Будет знать, как щенком обзываться! Первые технические испытания боевых когтей в полевых условиях протекали успешно.

Когда растерзанное тело изменника Сейма наконец упало, я обернулся к спутникам. Они к тому времени уже добивали корчащихся в агонии волколаков. Замечательная у нас получилась связка, можно даже сказать – универсальная. Таким составом кого хочешь угробим! Скокс выстрелил молнией, приговорив последнего монстра, вытер пот со лба и, вместо того чтобы похвалить или хотя бы поблагодарить, решил провести разбор полетов:

– Зачем ты убил колдуна? Тебе следовало выбить шар или палочку, а потом допросить его! Как ты не понимаешь? Ну и елупень же мне попался! – Он устало закатил глаза.

В этом весь Скокс! Как-то влиять на него или перевоспитывать абсолютно бесполезно, поэтому я лишь отмахнулся от волшебника и подошел к Арлете:

– Нормально все? Не сильно испугалась?

– Нет. Я знала, что все закончится хорошо. – Охотница невозмутимо закинула на плечо лук.

Мне бы ее уверенность. С таким даром предвидения эту девочку надо водить по всем казино, чтобы подсказывала, после какой ставки все будет хорошо.

Чародей продолжал негодующе бубнить, уже обвиняя Сейм, правительство и каких-то личностей поименно во всех проблемах и неурядицах этого неорганизованного мира. Что ж, у каждого свои выходы после стрессовых ситуаций.

– Что дальше? – осведомился я у него.

Скокс не ответил, пока не завершил гневной тирады, и лишь затем соизволил произнести:

– Сейчас же выдвигаемся! Если второй волной появится точно такая компания – мы уже знаем, как с ними справиться. А если вдруг их прибудет больше – нас просто растерзают.

Мы с Арлетой принялись без возражений собираться в дорогу. Тем временем волшебник осматривал окрестности, что-то прикидывая.

– Если через час никто не объявится – можно будет идти без опаски, – наконец заявил он.

– Что, до рассвета не успеют вернуться отсюда в лес? Зуд замучит? – улыбнулся я.

– Зуд… – Скокс немного помолчал. – Зуд – это самая страшная вещь, которую только могла придумать природа. Жаль, на тебя не действуют чары. Я бы показал тебе, что такое настоящие мучения. Еще ни одному человеку не удавалось сохранить тайну под пыткой чесотки.

Я очередной раз поздравил себя с уникальной устойчивостью к заклинаниям. Уж Скоксу-то врожденная вредность непременно позволила бы с удовольствием периодически угощать меня какой-нибудь волшебной гадостью.

– Да, поэтому через час нам точно ничто не будет угрожать, – повторил чародей. – Утром сделаем остановку и с таким темпом после обеда уже будем в городе-факеле.

– Что за город-факел? – не понял я.

– Крипет по-другому называют городом-факелом, – пояснила охотница.

– Почему?

– Увидишь – поймешь, – отрезал Скокс.

Все произошло, как и говорил волшебник: через три часа начало светать, и вскоре солнце вовсю слепило нам глаза. Все! С этого момента о нечисти можно забыть и встречать ее лишь в ночных кошмарах! А там уж я могу себе хоть гранатомет, хоть гаубицу сочинить, и тогда – держитесь, твари!

С утра мы последний раз подкрепились и отправились в последний рывок на пути к городу. Местность несколько изменилась: равнина все чаще стала переходить в небольшие холмы, а кустарники с прочими зарослями попадались в гораздо больших количествах. Передвижение слегка усложнилось, зато глазу хоть нашлось на чем остановиться.

Один раз прямо из рощи на нас выскочил ошалелый кабан и тут же, не успел я отвесить челюсть, был подстрелен Арлетой. Она отточенными движениями принялась наскоро свежевать тушу, рассовывая по мешкам самые мясистые куски, шкуру и клыки. Мы с волшебником смирились с этим порывом рефлексов и молча ожидали в сторонке, пока охотница завершала свои манипуляции. К тому времени челюсть моя успела отвиснуть окончательно. Хрупкая девушка разобрала солидного хряка нереально быстро – как солдат винтовку, и вскоре о нем напоминала лишь кучка сиротливой требухи. Закинув на спину потяжелевшие килограммов этак на десять мешки, мы опять двинулись в дорогу.

Когда солнце обосновалось в зените и вновь предприняло свои попытки вскипятить содержимое черепной коробки, из-за поворота неожиданно, как первая беременность, выскочил он самый – город- факел. Крипет я узнал сразу и даже ничуть не сомневался, что это на самом деле он. Увидев такое зрелище единожды, уже ни с чем и никогда его не спутаешь. Кто-нибудь видел в своей жизни деревянный небоскреб?